Осман стоял у окна, а в глазах виднелась печаль. Кириллу стало жалко его. Он догадался, что тот сильно хочет есть. Молодые солдаты всегда были голодные. Кирилл вложил ему в ладонь кусок торта.
— Что это? — удивлённо выпучил он глаза.
— Торт.
— А почему мне его даёшь?
— Просто так.
Он проводил Кирилла удивлённым и благодарным взглядом. Из умывальника появился Филатов Миша с переброшенным через плечо полотенцем. Он заметил Кирилла и хлопнул по плечу, с шутливой издевкой спросил:
— Как индивидуальные тренировки?
— Откуда узнал? — удивился Кирилл.
— Мимо кабинета командира проходил, дверь была открыта. Ну ты даёшь, Кирилл! Зачем тебе всё это надо? Наверное, кирпичи заставили складывать? — прозорливо заметил он и мощно вздохнул грудью.
— Да было такое дело, но своей цели я достиг, индивидуальные тренировки мне разрешили.
— Неужели? Каким же образом? — Миша сдёрнул полотенце, не торопясь вытер лицо.
— Я все кирпичи уложил. Бондар, как это увидел, даже слезу от умиления пустил, а старший сержант Селехов от удивления до сих пор заикается, — улыбнулся Кирилл.
— Гонишь? — глядя на друга добрым бычьим взглядом, хрустнул суставами Миша.
— Знаешь, почти нет. Правда, мне стройбатовцы чуток помогли, пока я был в особом отделе.
— Так, а с этого места подробнее, — нахмурился друг.
— Да всё нормально, — поспешил успокоить его Кирилл, — вроде разобрались, что я не Панкратьев, а Стрельников.
— Неужели?
— Хотелось бы. В общем, поживём, увидим, — в размышлении проговорил Кирилл. — Главное голос матери услышал.
— Здорово! — Миша ещё раз хлопнул его по плечу. — Держи меня в курсе, а я погнал в автопарк. Прапор вызывает. Там какая-та фигня приключилась. Ночью на постового волк напал.
— Чего? — округлил глаза Кирилл.
— Пустое. Какой волк рядом с Москвой? — ухмыльнулся Миша. — Определённо, это одичавшая собака, но сапоги у парня конкретно порвала. Хорошо, что тот успел выстрелить. Говорит, попал прямо в грудину, но не завалил. Зверь убежал в сторону заброшенного метро. Вообще-то, какая-та фигня с тем метро! Местные всякие страшилки рассказывают. Будто в нём нечесть поселилась. Бред конечно, но я слышал, его собираются взрывать, а вот это уже действительно странно. Там явно какая-та аномалия или излучения, или вредные газы. Как пить дать, они и вызывают у местных галлюцинации.
— А тебе зачем туда идти? Пускай прапорщик разбирается, — забеспокоился Кирилл за друга.
Миша напряг на руках мышцы и они тяжёлыми валунами прокатились под гимнастёркой. Усмехаясь, он произнёс:
— Так, уважает он меня. Прапор под уазиком лежал и представляешь, случайно выскочил домкрат. Расплющило б его в лепёшку, но я успел поймать уазик и держал до тех пор, пока Бондар не выбрался. С тех пор шага без меня не делает. Говорит, я приношу удачу, — хохотнул Миша.
— Как ты ещё жилы себе не порвал, — удивился Кирилл, с уважением глядя на друга.
— Пустое, в своей деревне я трактора из грязи вытягивал руками, — без всякого бахвальства произнёс Миша.
— Ты не перестаёшь удивлять.
— Это ты меня потряс. Индивидуальные тренировки разрешили! Кому сказать! — он повёл широченными плечами. — Всё, я погнал!
Кирилл прошёл мимо каптёрки. Внезапно оттуда вывалился Мурсал Асварович. Он мигом заметил его слегка свободный ремень. У молодых он должен перетянут чуть ли не до позвоночника. Сами старослужащие носят их, если говорить грубо, на яйцах.
— Ничего ж себе, — возмутился тот, — затяни!
Кирилл не стал спорить и чуть подтянул его.
— Слабо! — Мурсал попытался просунуть палец между бляшкой и животом.
— Да, вроде, нормально, — вспыхнул Кирилл.
— Дай сюда! — он снял его ремень и померил по своей голове и вновь протянул.
Кирилл попытался его застегнуть, но было очень узко! Раздражение захлестнуло душу. Он расслабил ремень так, что тот брякнул ниже пояса.
— Ну, ты и хам! — злобно блеснул чёрными глазами Мурсал Асварович. — А ну пошли в бытовку!