Валария холодным тоном обратилась к лендерре:
— Госпожа Тристания, решение некоторых вопросов не терпит отлагательств. Родерия намерена покинуть даракаль в ближайшее время. И она очень недовольна.
Я сердито фыркнул сквозь хлеб. Надо же, моя шицугехай недовольна. Значит, пора ей объяснить, кто в доме хозяин. И я, вообразив себя Людовиком Четырнадцатым, принимающим просителя, сказал:
— А позови-ка ее сюда, советница.
Валария глянула сначала на меня, потом на лендерру — и вышла. Я же спокойно выбрался из постели, даже не уронив подноса, и спросил, разглядывая свою наготу:
— И кто же это такой захотел свести счеты с жизнью? Кто меня раздел?
Ответил почему-то Николай:
— Это сделала моя жена, но теперь она почему-то очень сердита из-за этого. Вы ей что-то не то сказали?
Взгляд изъятого был полон любопытства. Я больше ничего не сказал. Решать проблемы будем по мере их поступления. Сейчас фаворитка королевы, а потом уже всякие живые кусты, коты-киллеры и праздношатающиеся по даракалю эльфы. Только так.
Глава 13
БУНТ КАК РАЗНОВИДНОСТЬ КОРОЛЕВСКОГО СТРЕССА
Когда в мои покои ворвалась весьма насупленная и сверхважная фаворитка королевы, первым делом я уставился на ее шею, игнорируя все правила приличия. Наверное, начал входить во вкус хозяина жизней некоторых особо порывистых и дурных остроухих эльфиек. А ничего так ошейник получился — симпатичное сплетение слегка вздутых шрамов, словно Родерию действительно заклеймили. Ну, или пытались зверски повесить по старой благодарной памяти. Ее сиятельство графиня Родерия дель Туркан, баронесса Лафайкельская и лендерра Туркантакаля в одном лице все-таки заметила, что главная причина ее несчастий технично делает вид, что его тут «вообще не стояло», быстро рассвирепела и уже собиралась высказать все, что думает о некоторых охамевших моркотах, когда я с самым задумчивым видом сказал:
— Умеют ли кошки квакать?
Родерия поперхнулась на полуслове и закашлялась. Она явно не была знакома с постулатами психологии общения, согласно одному из которых снять накал в разговоре можно сбивающей с толку фразой. Я продолжил:
— Едят ли кошки мошек? Едят ли мошки кошек?[2]
Тристания сдавленно икнула, пытаясь сдержать эмоции, а Валария по-прежнему изображала невозмутимую скво индейца Джо. Коля заботливо ухватил свою хозяйку за руку со словами:
— Успокойся, дорогая. Господин Террор просто шутит.
Графиня со злобной гримасой отвесила своему гехаю смачную оплеуху, от которой Николай чуть не упал. Я же скользнул к Родерии и, схватив ее за горло, прошипел:
— Еще раз так сделаешь — руки оторву и в зад засуну, будешь ходить враскоряку, мразь!
Фаворитка побледнела и начала закатывать глазки. Я несколько мгновений понаблюдал за отходом эльфы в мир грез, а потом все-таки отпустил жертву моих антирабовладельческих убеждений. Николай, словно никакой плюхи не было, захлопотал возле осевшей на пол столичной штучки. Я посмотрел на проморгавшуюся Родерию и спокойно, почти ласково сказал:
— Надеюсь, мы только что расставили приоритеты в наших отношениях, и больше никакого недопонимания не возникнет, госпожа… шицугехай.
В красивых глазах эльфийки полыхнуло настоящее пламя, а сама ушастая тут же закричала, схватившись за шею обеими руками. Трис сорвалась с места, присела рядом с Родерией на корточки и успокаивающе проговорила:
— Не надо злоумышлять против ренгехая, госпожа графиня. Это может стоить вам жизни. Лучше смиритесь со своим новым положением.
Я перевел взгляд с униженной аристократки на Валарию и сказал:
— Проводи гостей уважаемой лендерры в столовый зал.
Вся шарашка потянулась на выход, но Тристанию я остановил, поскольку имел к ней важный давний вопрос. Когда лендерра прикрыла за остальными двери покоев, я спросил: