— Как жаль, — вздохнул я. — Твоего садовника убили, а старичок был таким забавным.
— Вот еще, — улыбнулась Трис. — Убить праншаса невозможно, если он сам того не захочет. Тэмми сейчас в полном порядке и снова обихаживает мой сад. Но он так и не сказал, кто его проткнул. Мы нашли следы двух существ. Следы харрами ни с чем не спутаешь. А вот второй…
— Так это же чудила растительная, — удивился я. — Она же тоже у тебя в саду обитала. Я ее там видел.
— Нет у меня в саду никаких чудил, — нахмурилась лендерра. — Как она выглядела хоть?
— Словно из листьев сплетена, и глаза зеленым светятся. Да она же рядом с тобой стояла, когда Родерия приехала.
— Форестесса, — с какой-то легкой злостью обронил в ночи тур.
— Плохая из меня лендерра. — Трис покивала своим мыслям. — Сижу себе в даракале и даже не знаю, кто у меня под боком снует. Праншас, харрами и форестесса под одной крышей. И небо не рухнуло, надо же.
— А чего такого-то? — не понял я ее стенаний.
— Эти народы изначально живут в бескрайнем Лесном Море, как и моркоты, кстати. — Тристания искоса глянула на меня. — Это огромная территория в южной части континента.
— Джунгли, что ли? — уточнил я.
— Нет, это что-то большее, чем просто джунгли. Это надо видеть. Высоченные деревья, струящийся туман, красивейшие цветы, убивающие одним своим ароматом, страшные звери, способные подражать голосам охотников… Никогда бы не хотела там оказаться, — заключила Трис.
— Понятненько, — протянул я. — Ты что-то там про орков говорила. Это такие большие, зеленые и наглые кочевники?
— Да Силы с тобой, хозяин. — Трис аж вскинулась с бесконечным изумлением на лице. — Где ты таких страшил видел? Орки — самый древний народ Кавана, их культура старше эльфийской почти в два раза. А их волхвы способны передвигать горы с места на место по одному лишь намеку орочьего царя! Попасть в их страну Асгыр-Тархан позволяется далеко не каждому! Это большая честь для любого разумного существа на континенте.
Выслушал я все это с самой независимой из возможных мордой. Мозг при этом тихонечко отсыхал. Вот это поворот… Никаких тебе злобных кочевников, людоедства и прочих прелестей немытого фэнтезийного народа. Остепенеть и не убиться! Эльфы преклоняются перед орками… Пока я моргал с видом всезнающей жабы, Тристания подбросила в костер пару полешек и продолжила:
— Севернее империи нагов Алша’Ашшур лежит арена Армагелоо, где вот уже семь веков с попеременным успехом идет вялая пограничная война между нагами и северными великанами, которые называют себя йотунами, остальные же зовут их ограми. Вот как раз эти огры, живущие в холодных землях, очень даже большие, наглые кочевники, разве что не зеленые, а очень даже синие.
Кое-что из сказанного Трис привлекло мое внимание. Очень странный рубеж в истории этого мира. Около семисот лет назад словно что-то грандиозное произошло. И уже не в первый раз эта дата попадается. Как она там сказала? Драконий Катарсис? Я сделал себе зарубку в памяти — Библиарх нам поможет. Чувствуя непреодолимое желание зевнуть, я провыл над костром, напугав какую-то зверушку в темных кустах:
— Все, я спать.
Вернувшись в карету и завернувшись на своем узком ложе-сиденье в одеяло, я еще какое-то время размышлял о том о сем — и благополучно отрубился.
Вставать пришлось довольно скоро — разбудила меня Тристания настойчивым стуком в дверь дома-кареты. Вывалившись наружу, я огляделся сонным взглядом, убедился, что ничего не изменилось в этом мире, и раздраженно спросил:
— Чего еще? Разве уже утро?
— Да, хозяин, уже давно рассвело, — ответила лендерра. — Небо стало светлее.
— Что-то не заметно, — засомневался я, но местным виднее.
Рассудив так, добрался до костра и получил от Горотура большую кружку горячего травяного чая с ворохом черствых плюшек на чистой тряпочке. Как-то не по-барски тут аристократы путешествуют. Где ковры, разносолы, человеки с полотенцами и согнутыми спинами? Вживаясь в ни разу не доброе утро, я приступил к потреблению сладкого чая. Трис пристроилась рядом с такой же огромной кружкой и спросила:
— Что будем делать дальше?