– Почему нет? – спросил Влад.
– Потому что нам надо торопиться обратно к войску.
– Уже? Ничего как следует не разведав?
– Да.
– А как же та часть твоих людей, которые не слышали свист? – не понимал Влад. – Они поехали вокруг города, чтобы осмотреться, а если не увидят тебя, когда вернутся, то будут удивлены.
Челик снова глянул на незнакомых верховых, приближавшихся со стороны румынской столицы. Их было тринадцать или пятнадцать, а в турецком отряде осталось в общей сложности четырнадцать человек, если считать Влада и Войко.
Челик нахмурился:
– Будь ты обычным воином, Влад-бей, я бы остался, чтобы узнать, что нужно незнакомцам. Но твоя голова слишком ценна. Я не могу подвергать твою жизнь опасности.
– А вдруг это посланцы? – не унимался юнец. – Вдруг они едут к нам, чтобы обговорить условия сдачи города?
– А если нет? Что, если это такой же разведывательный отряд? Тогда они, возможно, захотят вступить в бой. Ты совсем не дорожишь головой, Влад-бей!
Влад твердил своё:
– Если это посланцы, то они увидят, что мы трусливо бежали, и подумают, что наше войско слабое.
– Они разуверятся в этом, как только увидят само войско, – возразил турок. – Не упрямься, Влад-бей. Поворачиваем.
Одиннадцать воинов Челика уже почти подъехали к начальнику. Они тоже заприметили, что со стороны города кто-то приближается, и, наверное, тоже считали за лучшее уехать.
Влад делал такие предположения потому, что за годы, проведённые среди турок, успел изучить турецкие походные обычаи. Он участвовал в двух походах, окончившихся двумя большими битвами. Сначала было сражение под Варной, когда султан Мурат победил крестоносцев, а совсем недавно состоялась ещё одна победная схватка – на Косовом поле.
В обоих сражениях Муратово войско превышало христиан по численности, и не случайно. Турецкие воины всегда считали глупостью принимать бой, если силы равны, и предпочитали действовать наверняка. Вот теперь и Челик стремился уклониться от встречи с врагами, подозревая, что придётся драться, когда превосходства нет:
– Я взял тебя с собой лишь потому, что мне было приказано, – сказал он. – Но мне также было приказано проследить, чтобы ты выполнил обещание, которое дал. Ты обещал не вступать в бой.
Влад внутренне насмехался над турецкой осторожностью.
– Там не воины, а посланцы, – повторил он и уже хотел пустить коня вперёд, навстречу незнакомцам, но начальник отряда, угадав это намерение, ухватил своего неугомонного подопечного за пояс, на котором висел меч.
Если бы Влад сейчас пустил коня в галоп, то просто вылетел бы из седла и оказался на земле в очень глупом виде.
– Влад-бей, ты дал обещание и мне. Обещал, что будешь заботиться о сохранности моей головы, – сказал Челик, уже совсем хмурый. – Значит, твоё слово легковесно?
– Хорошо, мы возвращаемся к войску, – вздохнул Влад и стал поворачивать коня.
– Если всё же решишь поступить как глупец, то знай, что у меня аркан наготове, – предупредил Челик. – Я не дам тебе ехать в такую сторону, где тебя ждёт опасность.
Войко – следивший за ходом беседы молча, как и полагается слуге, – тоже повернул коня. Лицо Войко как будто ничего не выражало, но Влад почему-то подумал, что юный серб, почти не умевший драться, уж точно не позволил бы Челику набросить аркан.
Неизвестные верховые, замеченные возле румынской столицы, действительно оказались посланцами. Главных было четыре – скромно одетые бородачи. Остальные одиннадцать – не бородачи, а усачи – составляли свиту, чтобы посольство выглядело внушительнее.
«Неужели эти люди не знают, что туркам покажется внушительной лишь та свита, которая больше сотни? – подумал Влад и сам себе возразил: – Нет, наверняка посланцы всё знают, но боятся попасть в плен, и поэтому ехать никто больше не вызвался». Такое предположение невольно приходило на ум, ведь посольство из Тырговиште озиралось так, будто оказалось посреди волчьей стаи. И всё же приехавшие могли считаться смельчаками.
Вызывало уважение и то обстоятельство, что пятнадцать человек заставили остановиться всё турецкое войско. Конечно, они не прямо заставили, но посланцев требовалось принять, а это не подобает делать на ходу.
Предводитель войска Караджа-бей выслушал их, по-прежнему оставаясь в своих носилках. Теперь эти носилки стояли на земле, а тот, кто в них находился, сидел, как султан на троне, скрестив ноги среди подушек. Владу принесли раскладной стул и поставили на траве немного в стороне справа, чтобы будущий румынский князь тоже слушал.