Девятнадцатилетний юнец натужно рассмеялся, представляя, как будет разыгрывать перед султаном простака, а вот Войко, кажется, испугался. Судя по всему, серб не хотел возвращаться в Турцию. Наверное, не хотел оттого, что здесь он являлся слугой, а в турецких землях снова стал бы слугой-рабом. Такое никому не понравится.
Войко ещё минуту назад полагал, что возвращение в Турцию для господина невозможно, но выплата дани, пусть даже в этом году её никто не ждал, и впрямь могла стать хорошим предлогом.
— Не езди, господин, — взмолился серб.
— Почему? — теперь уже недовольно спросил Влад и продолжал. — Я что, должен ждать, пока Гуньяди появится здесь со своим войском и снова посадит Владислава на трон? Не-ет, я предпочитаю убраться восвояси, пока не поздно! В прошлый раз Гуньяди не пожалел даже моего брата. Думаешь, я останусь жив?
Войко замолчал, но всем своим видом выражал несогласие, поэтому господин решил продолжить разговор:
— Куда мне ехать, как ни в Турцию? Может, в Молдавию? Но ты же знаешь, что там сейчас стоит войско, которое подчиняется Яношу.
— В Молдавии сейчас правит твой дядя, — робко возразил Войко. — Он не даст воинам Яноша схватить тебя.
— Не даст? — усомнился Влад. — Я для молдавского государя никто. Он только по названию мой дядя, а так мы даже ни разу не виделись. К тому же, ты ведь помнишь, что я отправил ему письмо две недели назад, а он не ответил. Думаешь, если я приеду, он будет считать меня за родственника?
— Кто знает...
— Нет, — покачал головой Влад. — Я думаю, он потому и не ответил, что боится иметь со мной дело. Воины Яноша находится в Молдавии не просто так. На них держится трон моего дяди. Точно так же, как мой трон держится на турецких воинах. Дядя полностью зависит от Яноша и к тому же женат на его сестре. Нет, я в Молдавию не поеду. В Турции меня примут радушнее. И лучше ехать туда сейчас, вместе с многочисленными попутчиками, которые станут мне ещё и охраной. К тому же, в Турцию рука Яноша точно не дотянется.
— Султан Мурат будет недоволен, когда поймёт, что ты приехал не только для того, чтобы привезти дань, — снова принялся возражать серб.
— И всё же пять тысяч золотых его задобрят, — усмехнулся Влад.
— Должно быть, ты надеешься снова получить от султана войско?
— Скажешь, я глупец?
— Султан не даст тебе войско. Господин, подумай. Мурат только что воевал. Он ещё не скоро накопит денег для следующей большой войны. А вдруг он захочет сначала пойти в Азию и воевать с тамошними беями и эмирами?
— Я подожду, — теперь юный румынский князь сделался угрюмым.
— Ты будешь ждать пять лет... или десять.
— Лучше ждать десять лет, чем разделить судьбу моего отца и старшего брата. Или я должен встать на колени перед Гуньяди и молить о милости!? — Влад, до этого сидевший в седле вполне спокойно, вскинулся, из-за чего конь решил, что хозяин сейчас пошлёт его в галоп.
Пришлось успокаивать коня, а Войко меж тем твердил своё:
— Господин, ты знаешь, что султан в гневе не менее опасен, чем Гуньяди. Подумай. Ведь ты будешь полностью во власти султана. Когда станет ясно, что Владислав снова на троне, тебе придётся просить султана об убежище. И Мурат непременно спросит — неужели ты не предвидел, что в твоё отсутствие твой трон окажется занят? И что ты скажешь? Признаешься, что сбежал от Яноша? Или притворишься дураком и скажешь, что ничего не предвидел? А вдруг султана разгневает твой страх перед Яношем? Или разгневает твоя глупость? Или то, что глупость притворная? Знаешь, как говорят у меня на родине? Голова — не вербное дерево, и если её срубят, из пня уже ничего не вырастет.
Сербская поговорка произвела на юного румынского князя весьма сильное впечатление, и всё же он возразил:
— Это моя голова. Так позволь мне рискнуть ею.
— Господин, прошу тебя — доверься мне, — Войко чуть склонился в сторону господина и положил ему руку на отворот рукава, давая понять, что хочет сказать что-то важное.
Влад остановил коня, а серб продолжал вполголоса:
— Доверься мне, и я найду тебе хорошее убежище в моих родных землях. Пусть я давно не был там, но я знаю эти места. Там есть горные деревни, где ты сможешь пожить вдали от любой власти, будь то власть местных правителей, власть Яноша Гуньяди или султана. А тем временем я съезжу в Молдавию и всё разведаю. Господин, подумай. Ведь в моих краях ты не будешь зависеть от воли султана. Ты сможешь сам определять свою судьбу. Разве тебе этого не хочется?
Влад задумался и решил, что Войко прав, но всё же господин не стал сообщать своё решение слуге немедленно.