Пришлось последовать за ним. Он привел меня к затухающему костру за домиком садовника и усадил на пенек от многолетней сосны. Места хватило нам обоим. От костра еще поднимался тонкий дымок. Кристиан пошевелил длинной веткой затухающие угли и вытащил из под них печёную картошку.
— Вот… Сжигал прошлогоднюю листву и прохудившиеся деревянные ящики из-под яблок. Решил испечь картошку.
— Почему не позвал меня? — я вспыхнула и тут же прикусила губу. Мы всегда пекли картошку вместе. Хотя нет, то в детстве. А детство давно прошло.
— Сыну простого садовника не подобает являться в замок с предложениями к леди Тэнгу, особенно такими, которые могут вызвать толки и пересуды.
— Но я часто прихожу к тебе сама. Мог бы и предупредить!
Крис удивлённо посмотрел на меня, то ли виновато, то ли растерянно улыбнулся, нервно взлохматив волосы:
— Прости, не подумал, что это так важно. Давай ты просто поешь сладкой картошки, и потом обсудим твои тревоги?
Я задумчиво приняла пахнущий дымком дар из его рук. Горячая картошка обжигала пальцы, но мне всё равно было хорошо. Перекидывая картошку из ладони в ладонь, я всё же смогла ее остудить, после чего разломала на две половинки и с удовольствием принялась жевать. Представила, как сейчас выгляжу со стороны, и что сказала бы мачеха, застав нас с Крисом наедине. Сразу почувствовала прилив бодрости. Ночная смелость вернулась ко мне:
— Кто я для тебя? — спросила я, облизывая кончики пальцев.
Кристиан, с улыбкой наблюдавший за тем, как я ем картошку, явно не ожидал такого вопроса.
— Роза, ты… Какая странная тема беседы… Ты для меня очень важна. Ты же знаешь, у меня нет ни сестры, ни брата. Отец уже стар. Ты заменяешь мне близких. Я хочу заботиться о тебе, оберегать тебя. Если бы Бетани была жива, мы были бы неразлучны все трое, я уверен! Но к чему этот разговор? Что случилось?
Язык точно прирос к нёбу. Я не могла заставить себя произнести роковую фразу. И в тот момент мне даже показалось, что её сказал некто другой, не я:
— Я люблю тебя, Кристиан. И не выйду замуж ни за кого, кроме тебя. А ты меня любишь?
Повисла мертвая тишина. Мир замер, словно я вдруг оказалась за какой-то невидимой гранью, а жизнь продолжила движение без меня. Кристиан молчал, очищая руки от золы. Он не смотрел на меня.
Страшная догадка пришла на ум. Он боится поднять на меня глаза! Это значит только одно… И всё же я ждала. Не могла уйти, просто прочитав неприятный для себя ответ во взгляде или понурым плечам. Раз уж я призналась в чувствах, то должна хотя бы услышать, почему же «нет»? Да и пока «нет» не сказано вслух, я могу надеяться…
— Прости меня, Роза, — наконец набрался смелости мой собеседник, — я не думал, что ты так ко мне относишься. Мы дружим с детства, ты — моя молочная сестра. Больше того, ты для меня как родная сестра, которой у меня уже не будет. Но любовь… Разве можно так легко говорить о ней? Разве можно так легко признаваться? Ты еще молода, у тебя вся жизнь впереди, множество благородных юношей будут искать путь к твоему сердцу. То, что ты сказала — не более, чем заблуждение. Я не хочу, и не могу тебя обманывать, Роза…
Каждое слово резало по сердцу заточенным ножом. Почему люди так эгоистичны, когда им приходится говорить правду? Словно специально выкладывают сокровенное так, чтобы тебе, слушая их, совсем жить расхотелось. Но я не верила в слова Криса. Мне чудилось, что одним глупым безрассудным поступком можно всё изменить.
Я резко повернулась к нему лицом, придвигаясь совсем близко:
— Посмотри на меня, Кристиан. Ты правда ничего ко мне не чувствуешь? Не желаешь целовать мои губы, не хочешь владеть моим телом, чувствовать, как я засыпаю в твоих руках после жарких ласк? Я не нужна тебе?
— Роза! Зачем ты всё это говоришь? Неужели тебе не стыдно? — вспыхнул Крис, попытавшись отодвинуться от меня. Только я не дала ему это сделать. Резко вцепившись в его плечи, я подалась вперед, навстречу его губам. Они хранили вкус дикого шиповника и могли бы излечить меня от душевной болезни, если бы только их хозяин пожелал этого. На секунду мне показалось, что Кристиан сейчас сам обнимет меня, ведь его губы дрогнули и поддались. Но этого не произошло. Он отстранился, поймал мои руки и с неожиданной силой и яростью скинул со своих плеч. Я была готова заплакать.
Но украдкой взглянув на Кристиана, заметив его сильную бледность и чуть покрасневшие глаза, почувствовала себя дурой. У него ни слезинки, а я спешу закатить истерику. Он же не давал мне и малейшей надежды, не то что невыполнимого обещания. Как же глупо, что новая правительница Тэнгурина имеет всё и не может взять только то, что действительно желает! Как же хочется убежать от взгляда этих виноватых глаз!