— Ну что ж, дети мои, — услышал Сон Ён непривычно бодрый голос отца. — Идите погуляйте, дайте старшим поговорить.
— Да-да, — тут же подхватила старуха, — погуляйте, повеселитесь, что вам с нами, стариками, рассиживаться? Внучка, покажи пареньку тут всё.
Ха На замерла, не успев до конца подняться, взглянула бабушке в глаза. Переспросила:
— Всё-всё?
— Всё!
Девица отвесила поклон опальному министру и метнулась к выходу — только коса и юбка взлетели. Снедаемый любопытством — и о чем же отец собирается секретничать со старой ныряльщицей? — Сон Ён направился следом. Мелкая стояла во дворе, нетерпеливо постукивая носком потертой туфли. Да и чхима, хоть и чистая и тщательно выглаженная, тоже новизной и модой, даже провинциальной, не блистала. Ха На кинула на него враждебный взгляд и, круто повернувшись, направилась прочь. Скомандовала через плечо:
— Иди за мной! — и с досадой кинула в воздух: — И почему я должна это делать?!
Сон Ён двинулся следом, скорее заинтригованный, чем раздраженный поведением, за которое в иное время и в ином месте быть бы ноби нещадно битой. Наверное, его снисходительность объяснялась сегодняшним удивительным поведением отца…
Или он просто начинает привыкать.
— Как думаешь, о чем таком секретном они болтают? — спросила Ха На, вскоре тоже сменившая гнев на милость.
— Значит, есть о чем, — сдержанно отозвался Сон Ён. Не привык он обсуждать действия и поведение отца с кем бы то ни было. И не будет. Девчонка метнула на него взгляд исподлобья. Буркнула:
— Надеюсь, речь пойдет не о сватовстве!
Он даже споткнулся:
— Что-о?! — и, закинув голову, расхохотался так громко и искренне, как не смеялся, наверное, уже полгода. От души. До слез. Отсмеявшись и протерев повлажневшие глаза, обнаружил, что мелкая хэнё, склонив голову набок, вглядывается в его лицо. Констатировала с облегчением:
— Значит — нет? Ну вот и слава Небесам! Уж больно ты мне не к душе.
И, повернувшись, поскакала с козьей легкостью по каменистым уступам. Сон Ён шел за ней недовольный. Это были его слова! Это он должен был сказать, что не взял бы ее даже в качестве распоследней наложницы! Уж слишком эта мелкая шустрая! Ты ей слово — она тебе десять, да таких, что потом еще долгое время продолжаешь спорить и доказывать. Даже в ее отсутствие.
— Эй, куда мы? — окликнул он, увидев, что девчонка направляется в гору. — Мне бы не хотелось оставлять отца надолго.
— Пока с ним моя бабушка, ничего не случится! — беспечно отозвалась Ха На. — Раз велено тебе показать всю округу, давай ногами шевели. Они же у тебя длинные, чего ж ты тогда плетешься так медленно?
Сон Ён скрипнул зубами и поклялся не говорить больше ни слова. Все его воспитание, все привычки повелевали отвесить дерзкой ноби оплеухи… а то и вовсе разложить и выпороть плетьми, чтобы научить почтительности и умению держать язык за зубами. А здравый смысл напоминал, что все вокруг изменилось, а значит, должен меняться и он сам. Чтобы понять, как именно, надо ждать, терпеть и наблюдать.
Они остановились, только добравшись до вершины.
— Смотри. Во-он Становище призраков… то есть твой дом.
Сощурившись, Сон Ён различил темный прямоугольник. Отсюда, с горы, все было в туманной дымке. Или они уже добрались до самых облаков? Ха На показала сверху уездный город, в котором ему предстояло теперь провести неизвестно сколько времени… неужели всю жизнь? Дома, кузницу, тюрьму, чиновничью усадьбу, склады, уступы возделанных полей на склонах, проведенные к ним ручьи-каналы. Чуть левее на горе стоял буддийский храм.
— Смотри, — снова сказала Ха На. — Видишь вон ту дорожку? С берега ее почти незаметно. Ориентир — старое высохшее дерево у самой горы. Запоминай, может, придется пробираться в темноте, без огня. Она ведет к пещере. В убежище всегда есть вода и еда на пару-тройку дней.
— Убежище?
— Мы прячемся там, когда приплывают пираты со страны Вэн.
— На ваш берег приплывают японцы?
— Проклятые ччокпари![20] Охотники на людей. Берут в рабство, грабят…
— А как же войска? Флот? Они что, не защищают остров?
Девушка смотрела на него во все глаза.
— Какие такие войска? Солдаты охраняют только склады и почтовую станцию с хозяйством — там, выше по реке. Мы-то им для какой надобности?
20