— Юйлунь уже посещал свою могилу. — Тяжёлый взгляд, которым одарил меня Нерис, заставил съёжиться.
Для него эта яблоня была напоминанием о смерти его брата. Не радостью, не чем-то прекрасным. Не тем, на что смотришь с теплом и ностальгией. Он не срубил её из-за Юйлуня, из-за привязанности брата… Наверное. Кто знает, что в действительности творилось в голове Властелина Севера.
— Что вы хотели мне показать? — напомнила я.
Нерис многозначительно кивнул и повёл меня дальше — в незнакомую часть замка. Стоило признать, этих частей было куда больше, чем мне казалось на первый взгляд. Взять хотя бы тот подвал и зал — очередную драконью могилу. Сколько всего таил в себе Корбеник?..
За стрельчатой дверью в конце винтовой лестницы находился небольшой зал с пьедесталом. Стоило нам войти, засветились вплавленные в потолок белые кристаллы — холодным, неприятным светом, от которого болели глаза. Свет отразился от предмета на пьедестале, и я заинтересованно подошла ближе, чтобы разглядеть его.
Зеркальце в форме полумесяца, похожее на те, что весели на одеждах посланников Эрлика, лежало на чёрной бархатной подушке. Сначала почудилось, что оно ничем не прикрыто, но стоило протянуть к нему руку — и я наткнулась на невидимую преграду. Поэтому Нерис и не стал меня останавливать, не стал окрикивать.
В центре серебра зиял тёмный провал — крохотный, всего с ноготок. И Нерис, который в отличие от меня с лёгкостью подошёл к пьедесталу, вложил в темноту недостающий осколок. Тот мигом растворился в серебре, слился с остальной частью зеркала, и оно стало целым.
— Это — то самое зеркало, что разбил Рэймо? — догадалась я.
— Валто настаивал, чтобы я вернул его, — вздохнул Нерис и подошёл ко мне. — Но он не знает, что Рюдзин отдал мне предпоследний осколок в обмен на то, что я не буду вмешиваться в план вызволить Валто.
— Предпоследний? — спросила я.
Зеркальце абсолютно точно казалось целым. Последний, недостающий осколок Властелин Севера только что положил на законное место, но… был ли он последним? Нужно было что-то ещё, чтобы вернуть зеркалу первоначальный вид? Чтобы исправить то, что сотворил Рэймо…
— Видишь скол на самом краю? — указал пальцем Нерис. — Не осколок — тонкая игла, которая была использована раньше. Увы, пусть в ритуале разделения миров было использовано нецелое зеркало. Но чтобы всё вернуть, нужен и тот, самый первый отколовшийся кусочек.
Всё вернуть.
Меня пробрало дрожью. Нерис показывал, что ещё немного — и отражений больше не станет? Мне некуда и незачем будет возвращаться?
А останусь ли я существовать, если мира, откуда я родом, больше не будет?..
— Хотите сказать, он во мне? — невесело усмехнулась я.
Нужно как можно скорее вернуться к Рэймо, всё рассказать ему, предупредить!..
А есть ли смысл? Нерис же возвращал всё на круги своя — к тому порядку, что существовал задолго до моего рождения. Задолго до рождения самого Нериса или Рэймо. Да кого угодно! Ведь если избавиться от отражений, то и проблем больше не останется? Не знаю уж, какие уж там проблемы… Для драконов они были. Но не для Рэймо или Рюдзина, так ведь?..
— Нет, он был спрятан раньше, до твоего появления. Самим Валто, — спокойно объяснял Нерис, словно важен был лишь этот осколок, а не то, что с его возвращением отражений больше не станет. — Этого маленького осколка достаточно, чтобы вдохнуть отражение жизни во что-то и сделать это что-то немёртвым.
— А вы знаете, где последний осколок? — изображая любопытство, я спрятала осенившую меня догадку в самой глубине. Вдруг и Властелин Севера способен читать мысли, как делает это Рэймо?
Надо делать ноги отсюда, надо бежать к чародею, надо предупредить его… сказать Шаду…
— Да, — ответил Нерис и положил ладони на мои плечи. — Но ты — мешаешь.
В одночасье перед глазами померкло всё.
Я не успела ни вдохнуть, ни закричать.
Эпилог
— Огоньку, — предложил парень, белозубо скалясь.
Плясавшее на кончике его пальца синее пламя нисколько не впечатляло. Так и хотелось сквозь зубы прорычать, что подкат так себе, что пускай отстанет и не лезет больше…
При ближайшем рассмотрении он оказался не таким страшным. Мелкий, рыжий, наглый. По виду — ещё школьник. Хотя, морщинки под глазами не как у ребёнка — такие возникают к годам тридцати. И тут либо какое-то заболевание, либо паренёк относился к тому редкому типу людей, который и в сорок выглядели как подростки.