— А вот с этого места, пожалуйста, поподробнее… — попросил Вилле и приготовился слушать мои пояснения.
Я рассказал ему всё о жизни драконника, не утаив ни одной мало-мальски важной детали, чтобы создать у Вилле наиболее правдивое представление на этот счёт. Надо сказать что ему, в общем-то, обрисованные мной перспективы показались заманчивыми, и он ответил, что, если сбежит от викингов, обязательно станет драконником.
Затем он взглянул на часы и виновато проговорил:
— Ой, извини, засиделся я тут что-то, вернусь, пожалуй, а то подумают чего…
И я остался один.
А с Ульяной я разговаривал между приходами Вилле. Мы пытались придумать хоть какой-нибудь осуществимый план побега, но — не получалось. У нас не было ни единого шанса: руки онемели — ещё бы, несколько десятков часов держать их за спиной в сведённом положении; кормили нас мало (ага, попробуйте-ка наесться тремя пакетами чипсов в день), так что — хотелось есть, что, конечно, подстёгивало мыслительный процесс, но результата не давало.
Но устроились мы в своей тюрьме вообще-то с долей комфорта: при камерах внушительного размера были гигиенические комнаты, куда мы ходили, когда наши — хм, как бы выразиться?.. — тюремные друзья появлялись и вынимали кольца, через которые были продеты наручники, из стены. Так всё равно было неудобно, но совершать несложные манипуляции с одеждой и кранами мы научились почти сразу.
Новую подружку Ульяны звали Элиза; по словам моей напарницы, это была девушка лет этак двадцати «с хвостиком», не очень высокого роста, с таким же, как и у Вилле, светлыми волосами, но — с ясным взглядом и решительным видом. Еду нам с Ульяной приносили в одно и то же время, поэтому трижды в день в соседних комнатах шли параллельно две «невесёлые беседы при свечах». На самом деле никаких свеч не было, но без них эта фраза не звучала, не несла в себе и тени романтики, без которой в жизни — никак.
Мне стало любопытно, и утром третьего дня своего пребывания в лаборатории я спросил Вилле насчёт Элизы. Судя по тому, как он покраснел и смущённо залепетал что-то в ответ, он имел на неё какие-то тайные виды, но открыто признаться ей в своих чувствах не решался. Что ж, это его проблемы.
В конце концов, мы с Ульяной перестали надеяться на свой ум и стали тихо ждать спасения — тоже без особой надежды.
И — дождались.
Глава 14
Прорыв
Мы не надеялись на спасение, потому что оно должно было прийти либо в тот же самый день, когда нас схватили, либо вообще никогда. Прошло три дня, но мы всё ещё находились в плену, что наводило исключительно на мрачные размышления.
На третий день своего заключения, после так называемого обеда, когда Вилле вышел от меня, я случайно услышал, как он в коридоре тихо, смущённо, с запинками говорит что-то Элизе. Я напряжённо вслушивался в это невнятное бормотание, но, разобрав: «…понимаешь, ты мне нравишься…» — оставил это занятие. В конце концов, Вилле сам справится со своими проблемами.
Мы с Ульяной поговорили немного о литературе: она утверждала, что самые лучшие жанры — детектив и фэнтези, я же отстаивал главенство научной фантастики. Ни к какому консенсусу мы так и не пришли и решили продолжить этот спор, когда освободимся.
В третью проводимую в камере ночь я вдруг проснулся от какого-то шума, явственно доносящегося сверху. По-моему, он раздавался где-то над моей головой и продвигался вертикально вниз.
«Спасение!» — подумал я. Я не знал: кто, как, откуда, — но был уверен, что — за мной.
И я не удивился, когда потолок в середине камеры внезапно обрушился, и в образовавшийся проём влетели… драконы! Да, это были именно они! На полу передо мной сидели Ангу, Асси и Баро. Я поднял голову и увидел, как из дыры осторожно выглядывают ещё три дракона — незнакомые, которых я, кажется, когда-то видел у Неда. Неужели это он нам решил помочь?..
Додумать мысль не получилось. Сверху застрекотали выстрелы, один из высовывавшихся в дыру драконов дёрнулся с пулей в крыле, и всю компанию подопечных Неда сдуло из поля зрения: они ринулись в бой.
Я увидел вспышку струи огня, услышал крик какого-то викинги, автоматную очередь, стон дракона, ругательства на смеси русского, английского и норвежского, шелест крыльев: очевидно, драконы ретировались, вылетев через проломы в потолках наружу. Приближался топот пары десятков ног, выстрелы дюжины автоматов: викинги проявили бдительность и отреагировали на вторжение практически мгновенно.