— Да, ты права. Но не можем же мы сидеть, сложа руки?
— Пока что именно это нам и нужно. Воевать ещё не с кем, Морские драконы сейчас где-то в Средиземном море; самое время собрать нашу армию воедино и подождать развития событий. У президента есть Совет Федерации, и он теперь контролирует ситуацию. Мы не вправе повлиять на следующее решение Совета, но и оставить его без внимания тоже не можем. План начнём вырабатывать уже сегодня, но активные действия необходимо отложить — хотя бы на несколько дней. Кстати, уже почти девять утра; нам пора работать. А вечером вызовем Дашу и всё подробно обсудим.
— Ладно. Что ж, тогда — до вечера.
— Отбой.
А несколько часов спустя…
Президент сидел, привязанный к стулу, в каком-то подвале замка Хлур. Рядом расхаживал, или стоял, или тоже сидел король викингов Таре Первый. Сбоку от президента с отрешённым видом стоял высокий золотоволосый молодой человек в просторном зелёном плаще. Король не знал его имени, но это было и неважно: данный индивидуум в разговоре практически не участвовал.
— …А скажи-ка мне, друг, почему ваши драконы такие сильные? — спросил король, неторопливо прохаживаясь из стороны в сторону перед президентом. — И коэффициент счастья у них почему всегда выше среднего? А? Почему?
— Откуда вы знаете про коэффициент? — процедил сквозь зубы президент, злобно глядя на короля.
— Мы в курсе всех ваших новостей, открытий и разработок. Не думайте, что мы, викинги, такие отсталые, что не имеем собственной компьютерной сети и передовых технологий — в том числе шпионских. Мы знаем всё о вас, драконниках, кроме одного: почему вы неизменно оказываетесь сильнее? Лично меня это удивляет. Вы трижды побеждали нас в войнах — в пятнадцатом, семнадцатом и двадцатом веках. Неужели мы так слабы? Или вы владеете каким-то секретом? А? Отвечай.
— Нет никакого секрета, — пробурчал президент, — есть только хорошее отношение к драконам. И всё!
— Да ладно? — Судя по всему, короля этот ответ не удовлетворил. — Эй ты, врежь ему, — бросил Таре Первый молчаливому юноше в зелёном плаще.
Носок ботинка врезался президенту в лицо. Тот рефлекторно попытался поднять руки, чтоб вытереть потёкшую из носа кровь, но, увы, верхние конечности были связаны за спиной, так что у него ничего не получилось.
— Освободиться ты не сможешь, даже и не пытайся, — сказал король. — И учти: это — лишь малая часть того, что я могу с тобой сделать. Уж лучше расскажи мне всё, что знаешь, и я, быть может, отпущу тебя… А вот этого делать не советую, — и, предупреждая плевок президента, Таре треснул того в челюсть — несильно так, чтобы зубы остались целы, но благоразумия прибавилось.
— Ну, будешь говорить? — спросил монарх, вытирая кулак о свою меховую жилетку. — А то ведь мы никуда не спешим, особенно ты…
— Дураки вы, — сдерживая нервный смех, заговорил президент Федерации. — Как же вы не понимаете: драконы — такие же люди, как и мы, просто с крыльями, хвостами и другими несвойственными человеку частями тела! У них есть разум, понятно?! Они наши симбионты, а может быть, и мы — их! Во чем мы, драконники, отличаемся от вас, викингов: мы видим в драконах не бездушных слуг, а равноправных или даже превосходящих нас по силе бойцов, своих соратников, а некоторые — своих лучших друзей! Понимаете вы это или нет?!
Выкрикнув последние слова, президент всё же разразился на несколько секунд жутким истерическим хохотом.
— Я-то, может, и понимаю, — ответил король, подходя к пленнику и нагибаясь вперёд так, чтобы смотреть ему прямо в глаза, — и мои приближённые, наверное, поймут то, что ты мне сейчас рассказываешь, но для моих воинов всё это — пустая болтовня. Если я прикажу им относиться к драконам по-хорошему, перескажу им твои слова, то меня сочтут психом и немедленно свергнут или убьют. А если перед ними выступишь ты, то они скажут: «Чушь собачья!» — и убьют тебя. И моё правление тогда будет не таким долгим, каким должно было быть. Королевство, хоть и обладает всеми технологиями человеческой цивилизации, сильно отстало от Федерации в плане нравов. Под моим руководством находятся в основном такие же викинги, какие были тысячу лет назад. Или, если повезёт, только пятьсот. И я не могу ничего с этим сделать.
Таре выпрямился, отошёл от Иштвана и снова принялся ходить взад-вперёд по небольшому тёмному помещению, на потолке которого горела одна-единственная лампочка накаливания.
— Мне одному не изменить менталитет всего моего народа — численностью, заметь, около десяти тысяч человек. Это совсем другое, нежели тремя-четырьмя сотнями драконников управлять. Придётся вдалбливать викингам в головы преимущества дружбы с драконниками, изменять их отношение к миру, в конце концов! Пусть даже я добьюсь за сорок — сорок пять оставшихся мне лет каких-нибудь успехов в этом направлении, вряд ли у меня будет преемник, способный продолжить начатое мной дело. Да и захотят ли мои подданные меняться? Вот в чём главная проблема…