Ричард кое-как отряхнул с себя ошметки глины и травы и обернулся к спутникам Гильома, которые от его внимания заметно напряглись.
- Очень удачно, что вас четверо, - сказал им Ричард.
- Почему? - настороженно спросил крестьянин с черной бородой.
- Потому что так удобнее будет положить сэра Гильома на носилки и доставить его в замок лорда Освальда.
- А… ну да, - согласился тот, явно расслабившись. – Носилки мы для его милости, конечно, сделаем, и постараемся поаккуратнее поднять его из оврага.
- Ну вот и славно. Удачи вам с этим делом, - сказал Ричард и, бросив меч в ножны, направился к своему коню. – Поехали, Филипп…
Место для ночлега пришлось искать уже в совершенной темноте. Филипп, по-видимому, еще никогда подолгу не бывал в ночном лесу. Ричард попробовал послать его за сушняком, но он двигался, как слепой, все время спотыкаясь, цепляясь рубашкой за сучки и налетая на деревья. Что же, если ему почти никогда не приходилось выходить за стены замка, он, конечно, не привык ориентироваться в темноте.
- Ладно, сядь пока, я сам, - сказал Ричард. В результате Филипп молча сидел на земле, пока Ричард искал дрова и разводил костер. Когда пламя разгорелось, и на маленькой поляне, где они остановились, сделалось достаточно светло, Ричард заметил, что Филипп как будто бы не радуется избавлению от угрожающей опасности – страх, который Ричард заметил на его лице сегодня утром, исчез, но взгляд, которым он следил за Ричардом, был хмурым и каким-то вопросительным.
- А ты чего такой смурной?.. – веселым, легким тоном спросил Ричард. У него самого настроение было превосходным, и его не портила ни усталость, ни даже пустой желудок. Такая удача, которая выпала ему сегодня в поединке с Железной Рукой – это достойный повод чувствовать себя счастливым. – Как-никак, от тех, кто хотел вернуть тебя лорду Освальду, мы избавились. За пару дней доедем до границ его земель, и ты свободный человек.
- А чего радоваться-то? – пробормотал Филипп, отводя взгляд. – Меня нигде не ждут. Уметь я ничего толком не умею. Чтобы идти учиться какому-то ремеслу, я уже староват, в ученики стараются набрать мальчишек помоложе. К тому же каждый мастер старается взять к себе либо родню, либо детей своих соседей и знакомых. Кому нужен пришлый человек, чужак вроде меня, который неведомо откуда взялся и неведомо как раньше жил? Выходит, опять надо наниматься на самую черную работу, опять «подай-принеси», и хорошо еще, если новый хозяин будет лучше лорда Освальда.
- И только-то? – беспечно спросил Ричард. – Ну, это дело поправимое. Если хочешь, оставайся со мной. Я присоединился к братству странствующих рыцарей на время. Вот закончу свое путешествие, а после этого вернусь домой. Присмотришься, подумаешь, чем хочешь заниматься. Если, скажем, лошади или собаки – это к Дику. Он тебя всему научит. Если кузнечное дело – это Олаф с Марджори. Марджори его дочь, но в кузнице работает не хуже Олафа. Ну, то есть по оружию они равны, а вот красивую застежку или фибулу отлить – это у Марджори получше получается. Но, может, это потому, что она может хоть по три часа сидеть с кем-нибудь и выслушивать любые пожелания – вот здесь чтобы змея, которая кусает свой хвост, вот здесь листочки, вот здесь пронзенное сердце – ну и все такое. И рисует очень хорошо. Делает угольком набросок на доске и спрашивает у заказчика – вот так? Ах, здесь убрать, а кинжал сделать покрупнее? Сейчас сделаю… И сразу же стирает и перерисовывает. Олаф так не может. Впрочем, у него и зрение с годами стало уже не настолько острое, как раньше, и возиться с мелкими детальками, с разными женскими сережками или застежками, ему теперь не стоит – эдак он вконец ослепнет. Если надумаешь плотничать… да ладно, что я распинаюсь, сам на месте разберешься, - рассмеялся Ричард, осознав, что просто пользуется случаем поговорить о доме.
Филипп сглотнул.
- А если лорду Освальду станет известно, что я у вас работаю? Вы же его сосед. Получится, что я два года у него недоработал, а вся выгода досталась вам. Этак он и в суд на вас подаст…
- Да пусть подаст. Ты уж меня прости, но та работа, которую ты для него делал, недорого стоит. Выплачу старому хряку штраф, пускай подавится.
- А вам-то это все зачем?.. – спросил Филипп. И смотрел на него – остро, непонимающе.
Ричард задумался. Вроде бы понятное дело, но именно потому, что оно такое понятное, не сразу и найдешься, какими словами его объяснить.
- Ну вот смотри. Мне в жизни во всем повезло – и с домом, и с родней, и вообще со всем. А с тобой все наоборот. Тебе во всем не повезло – и родители рано умерли, и лорд попался – паршивее некуда, и жилось тебе, мягко говоря, нерадостно. Так разве это справедливо?