День был пасмурным, прохладным, и Ричард подозревал, что к ночи может запросто начаться дождь. Непромокаемый кожаный тент, запасенный им на такой случай и притороченный к седлу, был слишком мал для двух людей – в случае долгого дождя им с Филиппом пришлось бы всю ночь просидеть на земле, притиснувшись друг к другу. Это было не особенно удобно, так что Ричард решил выстроить шалаш. В детстве они часто занимались этим с Невиллом и Алисон, и лучшая из их построек сохранилась в прилегавшем к замку лесе до сих пор. Но, правда, тот шалаш они строили с размахом, да и Олаф c Диком охотно снабжали их всеми необходимыми материалами и инструментами – от крепких вощенных веревок до топориков, которыми было очень легко срубать и обтесывать жерди нужной толщины. Сейчас Ричард не собирался строить ничего похожего, а собирался просто на скорую руку соорудить шалаш, в котором удобно и сухо будет ночевать. Работа не на шутку увлекла его, а так как Филипп, ни разу не участвовавший в подобном деле, почти нисколько ему не помогал, закончил Ричард уже к вечеру. Они поужинали холодным жареным мясом, остававшимся от подстреленного накануне глухаря, а потом легли спать – и тут же, словно бы дождавшись этого момента, по настеленным поверх жердей еловым лапам мягко зашуршали дождевые капли.
«Как же хорошо…» - подумал сытый и усталый Ричард и заснул.
Правда, из-за дождя заметно похолодало, воздух стал прохладным и сырым, так что под утро Ричард в первый раз за много дней проснулся здорово продрогшим. Он выбрался из шалаша, хотел заново развести костер – но понял, что, несмотря на какое-то количество сухой растопки, предусмотрительно спрятанной внутри шатра, провозится с этим делом дольше, чем ему хотелось бы. Значит, лучше сперва согреться, а потом уж разводить костер, рассудил он и побежал, не сомневаясь, что через пару минут не только перестанет мерзнуть, но и почувствует, что от него вот-вот повалит пар, и начнет радоваться холодным дождевым каплям, падающим на него с ветвей. Бегал он быстро и всегда получал удовольствие от этого занятия, даже если бежать приходилось в гору. Единственным, что могло уничтожить это чистое, пронзительное удовольствие от быстрого движения и ощущения свободы, легкости и силы собственного тела, был его наставник Гидеон, который требовал, чтобы он бегал в теплом поддоспешнике, кольчуге и всем остальном, что полагается носить в бою. Ричард не сомневался в целесообразности такого упражнения, но вот приятнее оно от этого отнюдь не становилось. И Ричард не мог не радоваться, что дни этой тяжелой и мучительной муштры остались в прошлом, и теперь он волен делать все, что хочет.
Бегать без доспеха, или, например, выкармливать детеныша дракона… или оказывать покровительство ворам…
Поняв, что его мысли свернули куда-то не туда, Ричард прибавил хода. Лучше он будет бежать так быстро, чтобы в голове не оставалось ни единой связной мысли, чем без толку спрашивать себя, что о нем сейчас думают во внешнем мире.
Но отвлечься Ричарду не удалось, поскольку от стоянки, где спал в шалаше Филипп, внезапно донесся такой пронзительный, отчаянный и дикий вопль, что рыцарь едва не подскочил. И тут же, развернувшись, бросился назад. Сердце у него колотилось где-то на уровне горла. Ричард плохо представлял себе, из-за чего человек был способен _так_ кричать, но понимал, что это, несомненно, что-то очень страшное.
«Неужели медведь?!..» - подумал Ричард в панике.
Как бы быстро Ричард ни бегал, к тому моменту, когда он добрался до поляны, худшее, по-видимому, уже случилось. Из-под развалин обрушенного шалаша торчали бешено лягающие воздух ноги Филиппа, а потом палки внезапно разлетелись во все стороны, и что-то черное молниеносно бросилось в кусты, едва не сбив Ричарда с ног.
Рыцарь уже начал догадываться, что произошло, но, чтобы убедиться в этом, требовалось расспросить Филиппа, и Ричард поспешил вытащить своего спутника из-под обломков шалаша.
- Змея!.. – задыхаясь от ужаса, выпалил тот. – Эта змея напала на меня!! Что, если эта тварь ещё и ядовитая? У меня вся рука в ее слюнях!
Ричард слегка встряхнул Филиппа за плечи, надеясь привести его в чувство.
- Спокойно. Никто на тебя не нападал. И никакого яда тоже нет. И это – вовсе не змея, это дракон.
Вместо того, чтобы успокоиться от этих объяснений, Филипп испустил еще один громкий, нечленораздельный вопль. Ричард подумал, что с драконом он, наверное, поторопился. Но надо же было как-то убедить Филиппа, что он не отравлен... Всем известно, что в слюне драконов яда нет. Вот кровь, особенно у старых и больших драконов, вправду ядовитая – если сразу же не отмыть, может остаться ожог раз в десять хуже, чем, допустим, от крапивы.