Барбаросса не приставал к берегу, шёл открытым морем, берега давно скрылись из вида. Иногда на горизонте появлялись паруса, но спешили скрыться, завидев пиратские корабли. Вообще завидев эскадру старались убраться подальше, история как с отрядом ландскнехтов: может протопают мимо, а может зарежут и ограбят. Торговые корабли больше жались к берегу, там было оживлённое судоходство, сновали военные корабли, защищающие от пиратов и сами пираты, старающиеся захватить добычу посущественнее. А в открытом море что делать, место опасное, случись что, никто не поможет. Но Барбаросса, с его-то джинном, мог себе позволить ходить где угодно. С другой стороны идти открытым морем хороший шанс не встретиться с враждебным флотом. Особенно стоило опасаться испанского флота, самого мощного и опасного в этой части мира.
– Испанцев бы только не встретить, – вздохнул я, – не хватало только отведать испанских пушек.
– Не хотелось бы, – нахмурился Гонсало, не жаждущий схватиться со своими отчаянными соотечественниками, – ну, вот, марсовые что-то увидали, вон как всполошились.
– На горизонте португальский корабль, – сказал капитан.
– Ну, хорошо не испанский, – вздохнул я.
– Португальцы ещё опаснее испанцев, – ухмыльнулся Гонсало, – они испанцам знатно в битве при Алхубарроте знатно показали почём фунт лиха.
Навстречу шла не сворачивая каракка со странным квадратным флагом, красного цвета с белым квадратом внутри и зелёными геральдическими лилиями. На мостике спокойно, высился полностью вооружённый и одоспешенный капитан, вся команда бала отменно вооружена и явно приготовилась к бою. Несколько галер Барбароссы ринулись наперерез, заставляя каракку убрать паруса, но капитан заложил ловкий манёвр и увернулся от галер, сбив одной рулевое управление. Барбаросса с джинном, что-то наколдовали и ветер стал препятствовать ловкому португальцу. Однако хитрый капитан быстро разобрался с поникшими парусами, переложил курс и ловко маневрируя увернулся от галер пирата. Но пиратских кораблей оказалось слишком много, они зажали португальца и начали бросать кошки. Острия впивались в крутобокие борта, португальцы старались их сбросить или перерубить топорами, но кошки были на отрезках цепей, только потом шёл канат, но многие цепи удалось разломать или даже перерубить топорами. Но кольцо всё сжималось, послышались выстрелы, заухали немногочисленные пушки, застрекотали мушкеты и фальконеты. Казалось у португальцев не было шансов, однако завязавшийся бой продолжался и пиратам доставалось основательно: несколько галер отвалили с повреждениями, одна даже загорелась, на палубах валялись десятки убитых, орали раненые. Абордаж затягивался, пираты никак не могли высадиться на палубу, а португальцы стойко держались, отчаянно и метко отстреливаясь.
– Мы не воюем с Португалией! – крикнул я Барбароссе, подойдя ближе, тот наблюдал за боем издалека, скрестив руки на груди, – у нас задача топить англичан!
– Добыча сама идёт в руки, – крикнул пират, – наверняка забиты специями под завязку.
– Они пустые, судя по осадке! – крикнул Гонсало, – специи возят из Индии в Лиссабон, что им делать с грузом в Средиземном море?!
– Отзовите своих людей, Хайреддин-паша, – проорал я, – иначе открою огонь.
– Повинуюсь, адмирал, – ухмыльнулся в бороду пират, дав сигнал к отступлению.
Мы подошли ближе к португальцу, с висящими повсюду обрывками цепей и намертво впившимися в борта кошками. Капитан невозмутимо глядел на подходящие корабли, не выпуская пистолета из рук, команда тоже явно готовилась к бою. Каракка, если не считать кошек и одного попадания ядром, немного повредившего борт, никак не пострадала, не видно было даже раненых. В отличие от пиратов, там уже поспешали ремонтировать борта и рулевое управление, орали раненые, складывали убитых. Португальский капитан был отчаянно молодым, невысоким, но широкоплечим, с окладистой бородой с умным и пронзительным взглядом, его не скрыть было даже стальным шлемом.
– Приносим нижайшие извинения за действия нашего союзника! – проорал я.
– Недостойно благочестивому христианину ходить в одной эскадре с презренным сарацинским пиратом! – пробасил капитан.
– Сложно не согласиться, мессир, – кивнул я, – однако такова воля моего короля и императора.
– Что не делает им чести, – пророкотал монументальный португалец, – для грабежа мы негодный корабль, везём резной алтарь для собора Святого Иоанна, даже позолоты не имеется, зато пороха в избытке.
– У нас каперское свидетельство на английские корабли, – покачал я головой, – португальские, испанские и прочие корабли нам не интересны.