– Тогда мы вольны следовать прежним курсом? – пророкотал капитан.
– Вне всякого сомнения, – слегка поклонился я, – ещё раз примите извинения и если нужно, компенсацию.
– Мы очистили свет от достаточного количества сарацинских пиратов, – усмехнулся португалец, убрав пистолет за пояс, – дюжину перебили, не меньше.
– Назовите своё имя, мессир, – сказал я.
– Васко да Гама, – снял шлем португалец.
– Барон Годфрид из Саржа, – представился я, – доброго вам пути.
– Слыхал я про этого Васко, – проворчал Гонсало, – с пелёнок воюет, говорят далеко пойдёт, нажила себе Франция проблем, французских каперов и так особенно не любят, а такой враг вовсе опаснее любого Барбароссы.
– Поздно, всё произошло, – вздохнул я, – просигнальте Барбароссе идти дальше, если готовы!
Эскадра последовала дальше и Провидение миловало – больше не встречались ни испанцы, ни тем более португальцы. Шли весьма хорошо, что было на руку: закончились овощи и фрукты, пиво и сидр, оставалась только солонина и каши, сухари как положено, сожрали мучные черви, испортилась и часть вина в плохо закрытых бочках. Джинновский ветер весьма ускорял путь, моряки нахваливали синего чародея и поругивали неуклюжих пиратов, виляющих на курсе, что привело к двум столкновениям, на галере даже разошлись доски обшивки, она набрала воды. У нас, хотя многие страдали от качки и всяких болезней, умерло всего трое, пираты же выбрасывали за борт трупы каждое утро. У них случались нешуточные потасовки, со старой доброй поножовщиной, отчего преждевременно покинувших бренный мир выбрасывали и днём и вечером. Все пообвыклись к морской жизни, было совершенно привычно теперь просыпаться в каюте, подниматься на мостик, вглядываться в горизонт и получать рапорт от капитана и вахтенных. Наутро было необычайно спокойно, корабль едва колыхался, стояла непривычная тишина в снастях. Я поднялся на мостик и увидел практически неподвижные корабли, большая часть пиратов исчезла, их паруса были видны в бухте крупного порта, оттуда еле слышно доносились выстрелы.
– Вахтенный, что происходит? – рявкнул я.
– Пираты ушли грабить какой-то порт, – сказал вахтенный, – мы думали дело решённое, не стали будить.
– Срочно капитана и Гонсало сюда! – приказал я, – поднимать команду, пушки готовить.
– Чего там дьявол сегодня приготовил? – спросил капитан, – якорь этому пирату в задницу, что они творят!
– Мы где? – спросил я.
– Ла-Корунья, большой испанский порт и огромный город, – указал капитан, – мы будем грабить испанцев?
– Упаси нас Святая Клотильда с Испанией воевать, – покачал я головой, – надо подойти переговорить с Барбароссой.
– Это небольшая остановка, адмирал, – улыбнулся пират, – Дом торговли специями задолжал мне приличную сумму, а монастырь Пескадерия назначил за мою голову награду в шестьсот реалов, думаю, стоит их получить и голову сохранить, двойная выгода, парням нужно поразвлечься на суше и пополнить запасы выпивки.
– Мы не воюем с Испанией, – покачал я головой, – наша задача топить или грабить английские корабли.
– Адмирал, боюсь особенного выбора у вас нет, – поглядел на меня Барбаросса, – мы быстро.
– Хызыр, – сказал я просто, – я начну топить твои корабли, если твои люди продолжат грабить порт.
– А что я сделаю, – развёл пират руками, – как отзову, парни разгорячились уже.
– Гонсало, цельтесь ниже ватерлинии и по готовности стреляйте, – приказал я, после чего на имперских судах начали готовить пушки к стрельбе.
– Да, Годфрид, молва правдивая, – улыбнулся Барбаросса и бросил, – Албай, прикажи отозвать корабли.
Через некоторое время пиратские корабли покинули город, судя по клубам дыма и колокольному перезвону без поджогов не обошлось. Джинн снова принялся за ветер и эскадра продолжила путь. Барбаросса и его головорезы были явно недовольны, однако стали попадаться английские корабли. Первое двухмачтовое судно пираты жестоко растерзали, вырезав команду до нашего подхода. Судно было небольшим, везло сукно, пиратам такую добычу складывать было некуда, однако сукно было хорошее, его перегрузили на каракки. Призовой корабль был негодным для похода, совсем без вооружения, поэтому его пустили на дно. Каждый день попадались теперь английские корабли, пираты норовили захватить ганзейские, имперские и голландские, однако я запрещал, а Барбаросса пока меня слушался, вернее мои пушки. По правде сказать, английские корабли явно чувствовали себя привольно, отчего нападения стали неожиданностью. Я запретил вырезать команды и топить корабли, если они были негодными. Некоторые суда пираты забрали себе, высадив команды на загаженные и гнилые галеры. Мы тоже обзавелись новенькой аглицкой караккой, спешащей из Португалии с грузом вина, надо сказать паршивого вина. Так повелось, что пираты с нетерпением врывались на корабли, большинство команд совершенно не сопротивлялись, морские разбойники обирали команду и если имелись пассажиров, разоряя их сундуки и украшения, а мы забирали основной груз, если имелась ценность. Так в трюмы перекочевали грузы оловянной посуды, специй, богато украшенного оружия, сандалового дерева, пушнины и много чего ещё. Трюмы постепенно заполнялись, добыча была велика, намного больше, чем я представлял себе в самых смелых ожиданиях, а мы всего лишь подходили к Ла-Маншу.