Теперь понятно, почему я его не помню: три года назад я только переехала в Сильверград, вернее, сбежала.
— Да что вы говорите?
— Ага, — девица хихикнула.
— Я слышал, сейчас у девушек вошло в моду спать на террасах в теплые дни. Не потому ли? — вкрадчиво поинтересовался Сидор, лаская официантку взглядом.
— Ага, — девицей уже можно было освещать улицы.
— Скоро будет готово? Мы голодны, — я поспешила закрыть двусмысленную тему.
— Почти готово. Минут пятнадцать.
— Спасибо, — улыбнулась я, а когда девушка отошла, пробормотала под нос: — Брачный полет? Вот же «свезет» кому-то.
Говорят, чистокровные драконы из старых родов давно женятся по расчету, а их брачный полет — фикция. Но эти дуры все равно надеются.
Нам, наконец, подали еду. Сидор включил камеру.
— Дорогие телезрители! С вами снова я, Синтия де Релло, и программа «Скрупулеззо»! Итак, что тут у нас? — заговорила я. — М-м-м… Холодец. Потрясающая сервировка. Кусочки мяса в желе выложены в форме башен Сильверграда. Вот Сити-круг, а вот… я просто в умилении… серебряный мост в Туманный квартал. А этот кусочек лимона, видимо, солнце. Надеюсь, дорогие зрители, камера передает всю красоту блюда, любимого столь многими сильверградцами. Даже жаль его есть. Впрочем, я и не собираюсь этого делать, — я сменила тон с восторженного на деловой. Разрушив знаменитую башню Хрустального Дворца, отломила вилкой кусочек холодца с краю, и поднесла его к носу. — Присутствуют посторонние запахи, их не отбивают даже лимон и лавровый лист. Мясо обрабатывали уксусом. Консистенция желе слишком плотная, добавлен загуститель. Напомню, что холодец, как национальное блюдо Солнечного квартала, о чем, кстати, упоминается в меню ресторана «Счастье есть», варится без использования желатина. И еще: здесь не пять видов мяса, а три. Даже пробовать не буду. Перейдем к устрицам…
Я немилосердно прошлась по остальным блюдам, включая десерт. Всё, как писали люди в жалобах — красиво, но невкусно. Счет же зашкаливал. Я встала и прямо в зале натянула поверх одежды свой белоснежный комбинезон. У входа на кухню меня попытались остановить. Как всегда. Один из поваров больно схватил за руку. Я отступила, достала из сумки свое «зеркальце» (обожаю эти устройства: маленькие, тоненькие, собеседника видно, будто он рядом, и магического заряда хватает на двое суток), сделала вызов и холодно пожаловалась чиновнику в Ратуше на препятствия работе СМИ.
Меня тут же впустили. Так. Все ясно. Насчет грязи я ошибалась — она была видна невооруженным взглядом, а вот живность попряталась по щелям. Ночью вылезет и пойдет угощаться. В одном из писем посетитель жаловался на тараканью лапку в супе. Работники «Счастья» в весьма агрессивной форме заверили его, что это специи.
Где же вы, мои милые усатенькие рыженькие зверушки? Я знаю, что вы там. Идите к Синтии. Я вас посчитаю и отпущу, честное слово.
… Через пару часов я сидела в кабинете Версения Ледкова, нашего редактора, и суховато излагала результаты поверки:
— Вытяжки в паутине, вонючий лед в холодильниках, экономят ледяную магию. Используют заклинания уборки, самые дешевые, они больше размазывают грязь, чем удаляют.
— Тараканы? — нахмурился Версений, крутя в пальцах серебряную ручку.
— Вышли полчищами, — кивнула я не без гордости. — Две официантки упали в обморок.
— Синди, ты не слишком усердствовала? Никто не догадался?
— Вы насчет моей магии призыва? Я осторожно. Самой совершенно не нужно, чтобы об этом узнали, — мне на секунду стало зябко, словно дохнули на плечи холодом.
— Терентьев, хозяин «Счастья», — мой старый друг, — вздохнул Ледков. — Мы вместе служили в ведьмацких Дозорах, ловили нежить. Он просит отсрочки.
— Это против наших правил.
— Эх, не мне тебе напоминать, что мы многое делаем против правил. Нет, он не настаивает на том, чтобы передача не выходила. Он умоляет, чтобы мы объединили два выпуска: сегодняшний и тот, что выйдет уже с исправлением недочетов. Так снизятся убытки из-за удара по репутации. Терентьев клянется, что все исправит. Это его мадама разошлась, проворовалась, а он и не туда. Я ему верю.
— Вы здесь начальник, — я улыбнулась. — Вам и решать. Я сама ее подозревала. Уж очень она испугалась. Ладно, я пойду. Устала.
— Иди, Синди. И прошу, осторожнее.
… Я брела домой, еле переступая. Они все думают, я железная. Стерва в доспехах. А я живая. У меня болят ноги и ломит все тело. И я ничего не ела (желудок недовольно заурчал) с самого утра. В холодильнике только йогурт. Переоденусь и пойду в «Спайси панду». Это даже не ресторан, а палатка торговцев из Восточного квартала. Но там так вкусно жарят креветки!