— Грешник Тобиус пришел покаяться.
Окошко закрылось, а створка, наоборот, приоткрылась.
— Входи, — сказал голос, — для кающихся двери храма открыты всегда.
Тобиус вошел под величественный свод, и на плечи его уже всем весом рухнула невидимая гора. Концентрация святой силы в стенах собора могла бы и архимага превратить в бессильного смертного.
— Ступай к алтарю, — посоветовал привратник из густого полумрака у дверей.
Пройдя мимо рядов длинных скамей и чуточку привыкнув к тяжести, Тобиус опустился перед алтарем на колени и прочитал короткое молитвенное четверостишие. Со стен на него взирали образы святых апостолов, мучеников и ангелов, а с самого алтаря смотрела статуя белого камня, изображавшая мужчину с длинными вьющимися волосами, бородой и усами. Он был почти наг, его стопы, голени и бедра охватывали лепестки запечатленного в камне огня, а могучей рукой он воздел огромный золотой молот, украшенный самоцветами. Молотодержец, сын Господа-Кузнеца, проповедовавший в землях Сайнайского царства и принявший смерть на костре во спасение душ человеческих.
— С чем пришел ты в храм, сын мой? — услышал волшебник мягкий голос у себя за спиной.
— Я грешен, отец.
— Как и все мы. Но какой грех ложится черной сажей на твою душу сейчас?
— Убийство человека.
— Вот как… — Голос незримого клирика не потерял мягкости, но в нем проскользнула горечь. — Поведай мне.
— Я помогал добрым братьям выследить злокозненного малефикарума, убивавшего людей и творившего над ними ужасное. Мы нашли его логово, а потом едва не упустили. Я догнал его, навязал бой, он призвал себе в помощь силы из самого Пекла. Тогда я убил его.
Тобиус не оборачивался, а священник ничего не говорил.
— И ты скорбишь по нем? — спросил он наконец.
— Нет, отец, я думаю, что ему давно пора было встретиться со своими мерзкими покровителями, и мне нисколько не жаль его жизни.
— Но?
— Но убивать людей — великий грех. Господь учит нас: «Не отнимай того, чего не в силах подарить». Также нет суда промеж людей, который может решать, чью жизнь пресекать, ибо она одна, и она выше нашего понимания.
— Но люди постоянно грешат этим. Убийство за убийство. И многие мнят, что их руку направляет Господь. Многие из них верят, что творят божий суд.
— Но братья Петра действительно творят Его суд. Ведь так?
— Они младшие подмастерья Его, оберегающие души наши от ржавчины и изъяна. Ответь, сын, думаешь ли ты, что сотворил благое дело?
— Я знаю это.
— И веришь, что руку твою направил Господь?
— Нет.
— Почему?
— Он не направляет убийц. Он любит всех нас одинаково. Даже когда мы ужасаем Его своими деяниями. А если же мы гневим Его настолько, что Он уже не в силах терпеть наши мерзкие дела, кара приходит свыше. Это мы решаем, что принимать, а что отторгать, что приемлемо, а что недопустимо. О своей правоте или неправоте мы узнаем, лишь переступив порог смерти, подле Небесного Горна.
— Твои слова выдают в тебе мудреца, сын мой. К чему же ты пришел, думая об этом?
— Я совершил грех, убив человека. Но я совершил благое деяние, защитив от него многих других людей. Мне не жаль его, и я бы поступил так вновь. Но мне стыдно за это, и в душе нет покоя. Отец, я совершил хороший поступок или плохой?
— Плохой, безусловно. Но этот твой поступок принесет добро многим. А угрызения совести говорят о тебе как о хорошем человеке, чья душа не охвачена мраком.
— Они — моя плата за добро для многих, и за свои деяния я отвечу перед Ним, когда придет мой час.
— Да. Все мы ответим. Отпустить тебе грехи?
— Нет. — Тобиус поднялся с колен, опираясь на посох. — Я не верю, что человек, даже служитель Его, может прощать грехи грешникам. Благодарю вас, святой отец.
— Иди с миром, дитя, и да благословит тебя Господь-Кузнец.
Обернувшись, чтобы принять благословение, волшебник не увидел рядом с собой никого. Едва не ахогнувшись, он поспешил прочь, тихо сетуя на то, что священникам совсем делать больше нечего, как играть с акустикой.
Лишь покинув Храмовый остров, Тобиус избавился от ноющей боли в голове и тяжести, сковывающей движения. Он с наслаждением ощутил, как по телу растекаются магические потоки и зажигаются «бусины» готовых к использованию заклинаний.
— Пошли, — бросил он големам.
Не сбавляя шага, Тобиус добрался до Пристани Чудес и вскоре уже стоял перед великими волшебниками, готовый узнать — что им от него нужно?
— Итак, вы все-таки решили помочь Академии, чар Тобиус. Мы благодарим вас.