Выбрать главу

Чем южнее они забирались, тем чаще Тобиус примечал заброшенные развалины сторожевых острогов, которые некогда содержали приграничные бароны по всей длине соприкосновения Ривена с Дикой землей. В прежние времена — и когда еще была жива империя, и позже — приграничье было намного дичее и феодалы не могли подходить к делу охраны границ спустя рукава. За это ривенские короли рубили головы беспощадно, ибо на их плечах лежала ответственность за защиту Врат Вестеррайха.[3] Настоящих нашествий со стороны Дикой земли не происходило уже давно, многие поколения успели смениться с того дня, как последняя Дикая Ватага выливалась из-за древ на земли людей, так что некоторые оборонительные сооружения неизбежно приходили в упадок по причине невостребованности.

Заезжая в очередное поселение, благовестники Господни немедленно начинали проповеди. Брат Хорас обходился несколькими молитвами, но брат Ольвех мог говорить часами. Как и многие братья Петра, он походил на человека, одержимого ангельскими голосами, и готов был передавать людям волю Его сутки напролет без отдыха и пищи. Даже то, какими пугающими, проникающими в самую душу глазами он обводил лица простолюдинов, не отпугивало их. Они смотрели на монаха с благоговением, с которым все вилланы смотрят на божиих людей. Только после проповеди, общей молитвы и трапезы в доме самого уважаемого жителя деревни петрианец начинал скрупулезно опрашивать всех подряд, задавая одни и те же вопросы. К несчастью, тех, кто слышал о творящемся в Хайбордане безобразии, было предостаточно, но ни одного очевидца они так и не нашли. За день волшебники и монахи успевали посетить две, в лучшем случае три деревни, дважды посещали замки приграничных баронов, а затем вновь отправлялись по малым поселениям.

Тобиус часто наблюдал за тем, как охотно и почтительно простолюдины общались со священнослужителями. Сам он и его компаньон не могли пожаловаться на худое обращение, но все же именно к монахам люди тянулись по-настоящему.

— А еще говорят, что на западе Церковь слаба. Хм…

— Завидки берут, чар Тобиус?

— Нет.

— Правда?

— Чистая. Вот сейчас деревенский голова с улыбкой кланяется и заискивающе смотрит брату Ольвеху в лицо, а вчера, перед тем как мы легли спать, он точно так же заискивал передо мной. У его дочери на лице постоянно росли бородавки, замучились сводить. Вот и попросил что-нибудь с этой бедой поделать. И пришел с этим он, заметьте, не к человеку Господа-Кузнеца, а к человеку Искусства. Потому что Господь-Кузнец, при всей милости своей, может просто не захотеть ответить на молитвы. А вот магия сработает сразу, главное — чтобы наградой волшебника не обидеть. — Тобиус подбросил в ладони худой кошель, бренчащий медью. Не то чтобы его озолотили за ту работу, но за очищение лица одной лишь девицы отплатили более чем щедро. — Каждому из нас причитается своя доля человеческого уважения. Только если брату Ольвеху ее отмеряют при свете дня и хлебом, то мне под пологом ночи и звонкой монетой.

Марэн рассмеялся:

— Я выбираю вашу меру, чар Тобиус!

В первый день поиски ничего не дали. Монахи и волшебники объехали две деревни и заглянули на небольшой хутор, переговорили с множеством людей — от углежогов до следопытов, — выслушали уйму сплетен и слухов и отвергли несколько приглашений остаться на ночь. Нужно было покрыть за день как можно большее расстояние. В течение недели они часто ночевали в поле.

Один раз разбили стоянку над узкой речушкой у основания разрушенной ветряной мельницы. Клирики развели свой костер, а маги устроились отдельно.

С парящим мотыльком над головой Тобиус продолжал работать в своей книге заклинаний. Марэн протирал жезл тряпкой, пропитанной магическим лаком для ухода за артефактами, а его мертвый ворон неподвижно сидел на ближайшем камне.

— Пополняете запасы знаний, чар Тобиус?

— Да, надо кое-что внести…

— А я даже и не помню, когда в последний раз вписывал в свою книгу что-то новое.

— Раньше мне выпала возможность кое-что почерпнуть. Так получилось, что тогда меня обнаружили враги и мне пришлось уносить ноги. Во время погони я потерял драгоценные свитки, но немногое запомнил и теперь вписываю по памяти, когда есть время.

вернуться

3

Уникальное культурное явление — основа менталитета всего королевства, а также один из боевых кличей, используемых ривенскими войсками. Призывает ривов встать на защиту Вестеррайха от врагов из Дикой земли. В древности звучало как «Врата Грогана».