Степи Уррека, тридцать второй день сезона восточного ветра
– О-о, гости, гости!
Едва сошедших с повозки эльфов и дракона окружило гомонящее кольцо степнянок. Яркие скудные одежды – юбки из лоскутов до колен, лоскутные же рубашки без ворота с короткими рукавами, длинные верёвочные пояса, украшенные перьями и деревяшками. Запах трав, горячего сухого воздуха, дыма от костров, жареного мяса, наливки, восторга.
Огромное количество шатров и навесов, бурлящий поток людей, гортанные крики, хохот, свист, бумканье барабанов, лай дудки. Два круга танцующих, поближе и подальше, пляска похожа на ритуал: все люди в круге разом выполняют простые размашистые движения на полусогнутых ногах. Илидор назвал бы это просто шаганием туда-сюда, но тела танцоров изгибались, руки взлетали крыльями, то и дело раздавались вопли, подобные боевому кличу.
Танцевали только взрослые, стоящие перед кругами дети хлопали в ладоши. Туда-сюда носились небольшие гладкошёрстные собаки на длинных сухих ногах, вынюхивали что-то узкими носами.
Илидор даже икнуть не успел, а его с радостными воплями схватили за руку и потащили в дальний круг танцующих. Дракон прыснул от смеха, представив, как вытянулись лица эльфов, но не обернулся, чтобы посмотреть. Ну их в пропасть! Дракон отдался на волю тянущих его рук – это было что-то новенькое, к тому же очень дружелюбное, непривычное Илидору.
Руки, которые его тащили в круг, оказались девичьими: тонкие, гладкие, голые ниже локтя, вокруг запястий – растительный орнамент, нарисованный на загорелой коже тоненькими шрамами – давними, посветлевшими и оттого очень заметными. Дракон рассмотрел их раньше, чем всю остальную девушку, – она была вихрь жёлто-красных лоскутков и прыгучих косичек.
Только когда она дотащила его до круга, где было множество людей, Илидор понял, что глаза у всех степняков – жёлтые, потемнее или посветлее, поярче или побледнее, но только жёлтые и никакие больше, что весьма удивило дракона. Когда он увидел в Квафе Фезимия, то подумал, что никогда прежде не видел желтоглазых людей или эльфов, а тут такими были все.
Девушка обернулась с улыбкой, выпустила руку Илидора и вдруг перестала быть вихрем – словно бурлящий поток воды замер перед новым, самым мощным броском. Жёлтые глаза, копна тёмно-русых косичек, красные серьги-пластины, белые зубы. Пляшущие люди за её спиной.
– Жасана, дочь Ральмева, – очень чётко проговорила она и на миг прижала к своему животу два сжатых кулака.
– Илидор.
Золотой дракон на миг смутился – ведь он не знал обычаев степняков и решил, что сейчас попадёт в какую-нибудь дурацкую ситуацию. Но тут же мотнул головой и улыбнулся. Попадёт – и ладно! Однако Жасана как будто ничего иного и не ждала – вспыхнула ответной улыбкой, бурный поток всколыхнулся с новой силой и понёс золотого дракона дальше, в круг танцующих степняков.
– Твою кочергу, – окончательно развеселился Илидор, имея в виду, что понятия не имеет, как танцевать этот танец, который вдруг перестал казаться совершенно простым шаганием.
Но Жасана, видимо, и сама это понимала: встала рядом с Илидором, чуть согнув колени, ритмично подёргивая головой и плечами в такт барабаньему «бум-буму». Так же мерно продолжая отсчитывать ритм и весело поглядывая на Илидора, показала-наметила движения: шаг вперёд, назад, вправо, снова назад и снова вправо, шаг вперёд, назад и влево, снова влево, снова вперёд. Едва намечая шаги, она при этом сильно изгибалась в талии, взмахивала руками – вихрь растворялся в экспрессии этого энергичного танца-шагания, красно-жёлтые лоскуты юбки мелко подрагивали, словно бёдра Жасаны танцевали отдельно от ног.
Вокруг образовалось свободное пространство: другие танцоры, вышагивая своё «влево-вправо», умудрились сдвинуться, чтобы не натыкаться на Илидора и Жасану, пока стоящих на месте, а в итоге вышло так, словно их двоих вытолкнули в круг на всеобщее обозрение.
Всё это было так чудно и немного нелепо, а ещё увлекательно до одури, да так хорошо сочеталось с бум-бумканьем барабанов и мелко дрожащими лоскутами юбки, что Илидор снова рассмеялся. Повторил движения за Жасаной: вперёд, назад, вправо, назад и вправо. Подражая ей, он тоже взмахивал руками, но лишь слегка, в то время как тонкие руки Жасаны взлетали, едва не задевая лицо Илидора, выплёскивали энергию, которую не могли выразить мерные шаги, от которой набухали вены на тонких запястьях и танцевали сами собой лоскуты юбки.