— Драха с два, — я узнала этот голос и едва успела вздохнуть с облегчением, как портал распался на две половинки, заискрил и схлопнулся. Люциан шагнул в кабинет ректора злой. Очень-очень злой, и я даже физически ощутила бьющую сквозь него ярость и тяжесть магии королевской семьи драконов. Ярость, отразившуюся в золоте его глаз и, кажется, даже замерцавшую на кончиках пальцев.
— Что вы себе позволяете?! — пришедшая в себя Эстре резко шагнула к нему.
— Встречный вопрос, — злой взгляд скользнул по ректору и уперся в Лэйтора, вцепившегося в меня, как оголодавший бультерьер в кость. — Потрудитесь мне объяснить, какого драха здесь происходит, и почему моя невеста в наручниках.
От магии Люциана разве что ректорский кабинет не полыхал. Эстре, например, сама полыхнула ярче, чем ее алый костюм:
— Что вы себе позволяете, адепт Драгон? — повторила драконесса уже резче.
— Сейчас тэрн-ар Драгон. И пока я жду объяснений, вам лучше снять наручники с Ленор.
Последнее относилось к Лэйтору, но его пальцы только сильнее сжались на моем локте.
— У меня приказ Верховного архимага, тэрн-ар Драгон, — раздувая ноздри, как паруса, он спокойно выдержал взгляд принца.
— Ты меня не услышал? — вкрадчиво поинтересовался Люциан.
— Ваша невеста подозревается в манипуляциях темной магией.
Если до этого Люциан просто смотрел на него, то сейчас шагнул вперед, оказавшись с ним лицом к лицу. Магией полоснуло так, что у меня даже голова закружилась, а ректор Эстре начало было:
— Я сейчас свяжусь с вашим отцом, тэрн-ар Драгон…
— Вон.
Это было сказано тихо, но с очень странными интонациями, из-за чего по кабинету прокатилась волна пугающей подчиняющей силы.
— Ты. Наручники снял и вышел.
Я не представляла, что это было, но Лэйтор действительно снял с меня наручники и вышел, судя по выражению лица, мысленно матерясь на местном так, что все его внутренние фиалки завяли разом. Эстре выходила, сохраняя остатки достоинства, но каким-то стопятидесятым чувством я поняла, что драконессе очень не по себе. Очень-очень не по себе. Дверь за ними закрылась, и Люциан в упор посмотрел на меня.
— Люциан…
— Это правда?
Лицо у него было страшным. Я никогда не видела у него такого лица — не перекошенного в злобе или бессильной ярости, как у Лэйтора, нет, застывшего непроницаемой маской, только в глазах раскалялось золотое пламя сильнейшей магии светлых.
— Я не знаю.
— Не знаешь? — вкрадчиво поинтересовался он. — Ты не знаешь, проводила ли манипуляции с темной магией, или нет? Не знаешь, использовала ли эту дрянь? Как так? Провалы в памяти? Или избирательное восприятие?
Вот теперь от него яростью фонило, как от костра жаром. Меня даже потряхивать начало от обрушившихся на меня всей силой драконовых эмоций.
— Нет. Я не понимаю, что происходит! На прошлой неделе я была в парке, и на меня напали… точнее, кто-то запустил в меня огненным шаром. Тогда все это случилось — то, о чем говорит Лэйтор, я просто вскинула руки, и меня закрыло сетью Грихмира.
— ЧТО? — Люциан произнес это как-то очень странно. Очень-очень странно, как если бы слово «что» можно было произнести по буквам с паузами в несколько секунд после каждой, то именно так оно бы и прозвучало.
— Я… — я глубоко вздохнула, пытаясь унять бушующие в груди чувства, которых было слишком много — отчаяние, напряжение, желание все ему объяснить, даже странное, примешавшееся к ним чувство вины. — Я хотела тебе обо всем рассказать, но вчера ты сказал про маму, и я…
— Не смей упоминать мою мать, — это прозвучало как пощечина.
Я, собиравшаяся уже продолжать, осеклась, как если бы доступ словам просто магически перекрыли. Возможно, так оно и было, иначе как объяснить, что я ни слово вытолкнуть не могу, ни вдох сделать.
— Я тебе доверял, Ларо, — процедил он. — Ты это понимаешь?! Я. Тебе. Доверял.
Не знаю, что было больнее слышать, «доверял» в прошедшем времени или его голос. Он со мной никогда так не разговаривал и никогда на меня так не смотрел. Никогда. Ни разу в жизни, даже когда свои первые дни пребывания в этом мире я была всего лишь «сироткой» и подставной невестой, до которому ему не было никакого дела. А было ли вообще? Или все то, что сказал Валентайн, правда?
«Если он хоть на мгновение что-то заподозрит — он тебя уничтожит. Он, его отец и твой Люциан».
— Я не лгала тебе, — все-таки вытолкнула из себя пустые, сказанные не своим голосом, слова.
— Да ну? — Люциан посмотрел на меня сверху вниз. — Не лгала мне тогда, когда не сказала о том, что произошло? А может, и на дуэли все было не так просто? Драконову едва откачали, Ларо. Не знаешь, с чего бы?