— Да, к Драгонам можно быть допущенным исключительно через Фергана.
— Стойте. Что значит «промоют»? — я с интересом посмотрела на Милли.
— У золотых, то есть у правителей, есть такая особенность — они пропускают сквозь тебя частицу своей магии, чтобы убедиться, что ты не способна причинить вред ни им, ни их семье. Это для них нормальная история, Ферган лично проверяет все окружение сыновей и дочери, потому что его магия самая сильная, — пояснила драконесса, — ему достаточно крохи, чтобы обнаружить любую опасность.
— Так, и что произойдет, если опасность будет обнаружена? — уточнила я.
— В лучшем случае, желающему причинить вред станет очень больно и плохо.
— А в худшем?
— А в худшем — остановка сердца. Но это совсем крайности, если там есть, например, какое-то темное заклинание или темная магия.
Я как-то разом расхотела есть. Потому что вспомнила, как взгляд Фергана прошелся по мне, и меня почти можно было выносить — если бы Альгор не вмешался. В лабиринте Альгор не сказал мне об этом, сказал только о том, что это столкновение темной и королевской светлой магии. Сказал, что когда правитель светлых драконов смотрел на меня второй раз, темной магии во мне уже не было… почему он не сказал сразу, что этот взгляд просто-напросто мог меня убить? Затем, чтобы потом убить новостями о Соне?
Да, как ни бегай от собственных мыслей, а далеко от них не убежишь. Я отложила приборы, отодвинула тарелку и поднялась.
— Пойду переодеваться, — сказала я. — Хочу прийти заранее и немного размяться.
— Удачи на тренировках! — чуть ли не хором произнесли Милли и Невс, и обменялись улыбками. Брат и сестра действительно иногда умудрялись говорить хором.
— А вам на боевой магии, — я вышла из столовой, не особо глядя по сторонам. Хотя взглядом все-таки зацепила сияющую от счастья Драконову — ее вечное снисходительное выражение наконец-то сменила на удивление теплая, искренняя улыбка, а глаза сверкали не превосходством, а радостью. Она тоже посмотрела на меня, и, что самое странное, не скривилась. Не в этот раз. Хотя София тут же отвлеклась на Клаву, которая что-то поспешно начала говорить, а после я уже выскользнула за дверь.
Я и правда направлялась в сторону крыла, где располагались залы для физподготовки людей и местный аналог университетского стадиона — тоже для людей, когда меня неожиданно догнала Лика.
— Ленор! Ленор, постой!
Я остановилась, пришлось даже отскочить в сторону, чтобы в меня не врезались спешащие куда-то старшекурсницы.
— Привет, — драконесса улыбнулась, но улыбка тут же сбежала с ее губ. — Слушай, я хотела попросить прощения за то, что… ну ты понимаешь.
Если честно, я не понимала: вроде как между нами все было нормально, а потом Лика сорвалась, наговорила мне грубостей из-за того, что я хотела отказаться от прогулки с Люцианом. Больше мы с ней не общались, следующим утром она даже не открыла мне дверь — или заранее ушла, чтобы не открывать и не разговаривать со мной. Поэтому сейчас разговаривать с ней желания не было у меня.
— Все нормально, — сказала я. — А сейчас извини, я спешу.
— Нет, подожди, — Лика шагнула ко мне. — Я правда не должна была себя так вести. Мне просто было очень плохо, я хотела развеяться, очень хотела пойти на ту прогулку. А ты не хотела, поэтому получилось так, как получилось.
— Получилось так, как получилось, — подтвердила я, не собираясь вспоминать прошлое. Прошлое оно на то и прошлое, чтобы оставаться в прошлом. — Теперь очень плохо мне, и я тоже хочу развеяться.
Не дожидаясь ответа, повернулась и зашагала по коридору. Туда, где, быстро переодевшись в форму, бегала, прыгала, приседала, а после все то же самое повторяла уже на занятии, на удивление шустро сдав нормативы и даже без каких-либо подколов со стороны Драконовой и компании. В свой бег, прыжки, лазание по лесенкам и турникам я вкладывала всю свою бессильную ярость — невозможность что-либо изменить, отчаяние — Сони больше нет, и все связанные с этим чувства, которые могли бы разорвать меня на части, если бы я не пустила их в занятия спортом. На пределе сил.
Поразительно, но в этот раз после занятия я чувствовала себя не мокрой тряпочкой, а напряженной, звенящей струной. Душ принимала в душевых, расположенных прямо у залов физподготовки, это было проще, чем возвращаться к себе. Пока сушила волосы, слышала доносящийся из раздевалки смех Драконовой — надо отдать ей должное, очень женственный и мелодичный. По иронии судьбы злейшего врага Ленор звали Софией, и в этот момент я захотела дать этой судьбе поджопник.