— Оно… оно живое! — выдохнул Рей.
«Это не та жизнь, какую мы знаем, — ответил Чо. — Одно из их любимых оружий. Они попробуют снова…»
И снова с рейдера к ним устремился луч, на этот раз нацеленный гораздо выше. Он ударил в щит Хана и прилип к нему, как будто пытался пройти сквозь него, преодолеть металлическую преграду. Но отступил и начал цепляться за другие щиты.
Когда он добрался до Рея, тот с удивлением ощутил какое-то давление и от неожиданности отступил на один-два шага. Но остановился: давление на самом деле было невелико. Край щита коснулся его тела, и за ним что-то дёргалось, поворачивалось, пыталось найти щель в металле, добраться до него. Но вот оно исчезло, луч скользнул по щиту и ударил в палубу. Однако вторую жертву так и не смог найти.
«Повелитель ветра» не отвечал контратакой, и это удивляло Рея. Корабль не отклонялся от курса и не уменьшал скорость, как и приказал Чо. Теперь рейдер немного отстал, как будто необходимость выпустить луч замедлила его ход. Первый удар не удался, но он нанёс второй. Этот второй удар походил на дождь.
Рей посмотрел вниз. У его ног в палубу воткнулись два металлических осколка, они ещё дрожали. Хан закричал: из его плеча торчал такой же осколок. Чо подскочил к нему и принял руль.
— Пускайте «дыхание смерти!» — выкрикнул он.
Один из моряков рядом с Реем установил трубу на ящик, а его товарищ вставил в неё шар болезненно жёлтого цвета. Ещё один резко надавил на небольшой рычаг.
Жёлтый шар лениво поднялся в воздух, подлетел к рейдеру и разбился о его носовую палубу. Поднялся столб оранжевого дыма. Рейдер быстро повернул, но дым всё равно пополз по палубе, гуще тумана, закрывавшего корабль раньше. И накрыл всё, кроме небольшой части над самой ватерлинией.
Чо передал руль одному из моряков.
— Это… это вопреки всем приказам, только на случай крайней необходимости. Как ты, Хан?
Офицер цеплялся за Рея, который подскочил, чтобы поддержать его. Лицо Хана под загаром приобрело болезненно зелёный цвет. Должно быть, осколки металла несли какой-то смертельный яд.
— Другой должен принять мои обязанности, рождённый Солнцем… я…
Он всей тяжестью повис на Рее, и американец, отложив щит, осторожно уложил его на палубу. Чо руками поддержал его голову.
— Не горюй обо мне… я ухожу к Солнцу. Зажги от Пламени свечу… ради…
Голова молодого офицера на груди Чо повернулась, и муриец осторожно коснулся покрытого каплями пота лба. Потом посмотрел на рейдер, который покачивался на волнах, словно никто не держал его руль.
— Вы заплатили, последователи Тени… но плата с вас будет взята снова и снова! Клянусь в этом Пламенем! Плата за кровь Хана будет взята в самом Пятистенном городе! Может, не в этом году, но будет взята!
Рей помог завернуть мертвого офицера в плащ. Когда они выпрямились, моряки осторожно собирали с палубы металлические стрелы, стараясь не коснуться обесцвеченного конца. Но для моряка, умершего от зелёного огня, и для Хана битвы словно не было.
— Рождённый Солнцем! Посмотри на рейдер!
Они уже далеко отошли от вражеского корабля, пока тот качался на волнах без управления. Но теперь им как будто снова управляла уверенная рука, и рейдер, хоть и не на прежней скорости, снова шёл за ними.
— Этого не может быть! — воскликнула леди Эйна. — «Дыхание смерти» должно было убить всех на борту!
— Наверно, у них появилась защита, о которой мы не знаем, — ответил Чо. — Но корабль наверняка повреждён. Нам бы продержаться до утра, и мы в безопасности. Но если они вызовут помощь…
— Да, — подхватила леди Эйна, — остаётся только это. Смотрите, они ползут, но нас не оставляют.
«Повелитель ветра» сильно опередил тёмный рейдер. Однако тот упорно держался позади и шёл тем же курсом. Искалеченный пёс, но не отказавшийся от охоты. И в этой целеустремлённости было нечто неестественное.
Ночь под затянутым тучами небом наступила рано. Молчаливый корабль атлантов продолжал преследование, мрачно резал воду, хотя ни воли, ни энергии, чтобы догнать «Повелителя ветра», у него не было. Мурийцы зажгли белый фонарь — ответа не последовало. Но огонь осветил волны, и абордажная группа с рейдера не могла подобраться незаметно.
Реп потёр горевшие от боли глаза, слишком уставшие от напряжённого слежения за морем. Как и все окружающие, он не снимал щит, и его тяжесть всё более резала руку.
Завтра поздним утром, объявил Чо, они прибудут ко входу во Внутреннее море и могут ожидать помощи, если она понадобится, из фортов при входе.
Чёрные тени у руля — это Хан и погибший моряк, они завернуты в плащи и готовы к погребению. А молчаливый враг в темноте продолжал идти следом.
Леди Эйна ушла вниз, но Чо остался у руля, и Рей решил тоже нести вахту. Он никогда раньше так не уставал — как ему казалось. И никогда не был, неохотно признался он себе, так испуган. Человек может смело встретить рукопашную, даже ответить сталью на сталь. Но этот ползучий зелёный огонь, подобный живому, этот дождь отравленного металла — всему этому в его подготовке не было места. Пальцы американца тосковали по огнестрельному оружию, но до него ещё целые эпохи. И ещё гранаты — про себя он составлял список того, что нужно ему вместо бесполезного меча, лежавшего на коленях.
Наконец Чо передал руль дежурному и сказал:
— Надо отдохнуть.
В каюте леди Эйны не было. Рей отставил щит в сторону и снял промокший плащ. Он видел, как Чо подошёл к ближайшей койке и, споткнувшись о стол, чуть не упал на неё, уронив голову на руки.
Рей повернулся лицом к стене и закрыл глаза. Только что ему хотелось только спать, закрыть глаза и забыть обо всём. Но едва закрыв их, он вновь увидел — деревья! Ряд за рядом, вздымающиеся к небу, с ветвями, начинающимися высоко над головой. Между ними взад и вперёд, как вечные волны, метались тени. И глубоко внутри проснулась тревога. Захотелось идти туда, всё глубже погружаясь в тень деревьев. Где-то там врата, разрыв в ткани времени, и если он его найдёт, то сможет вернуться…
Деревья становились всё темнее и темнее, пока стволы, ветви и беспокойные тени не слились и не превратились в одно и то же. Желание вернуться к вратам стихло. И Рей наконец уснул.
В кабинете директора теперь находились не двое, а пятеро. Но один из пятерых привлекал общее внимание.
— Я ничего не могу обещать, джентльмены. Психофизика — экспериментальная программа, как и эта ваша «Операция Атлантида».
Фордхэм опустил трубку.
— Я знаю, что одновременно осуществляется сотня экспериментальных программ…
— Скажите лучше «тысяча» и будете ближе к истине, — поправил первый говоривший.
— Ну, хорошо, тысяча, доктор Бертон. А скажите: кто-нибудь знает всё, что делается. Видит всю картину?
— Мы отправляем отчёты…
Фордхэм устало улыбнулся.
— Кто их читает? Вероятно, несколько разных комитетов. Но кто-нибудь пытается скоординировать всю картину?
— Вероятно, нет, пока не произойдёт что-нибудь подобное и положение не станет чрезвычайным, — признал Бертон.
— Верно ли я вас понял, доктор Бертон? Вы считаете, что у вас есть возможность воздействовать на нашего человека и заставить его вернуться к месту отзыва — путём какого-то умственного процесса? Конечно, если Фордхэм откроет дверь — или как вы там это называете — откроет снова? — нетерпеливо спросил человек в генеральской форме.
— Выделите слово «возможность», генерал Колфакс, — ответил Бертон. — Мы достигли некоторых поразительных результатов, но всё зависит от испытуемого и обстоятельств. Одно обстоятельство говорит в нашу пользу: этот Осборн неожиданно оказался в ситуации, к которой совершенно не готовился, и, следовательно, попал под сильнейший стресс. В соответствии с этими данными, — он подобрал листок бумаги, но не заглянул в него, — он никогда не сталкивался с нашим типом подготовки. Но он, как утверждают, «одиночка», а это значит, что он умеет самостоятельно справляться с обстоятельствами и в панику не впадает. Никто не может догадаться, что он подумал о переходе. Можно основываться только на сведениях о наших испытуемых.