- Клянусь бородой пророка, не делай этого! – крикнула дервишка. – Это наши единственный союзники. В городе нет спаги, нет кавалерии, кроме этих нескольких сотен поляков. Ты не можешь безосновательно обвинять их в сотрудничестве с чужими и отбрасывать единственный шанс на то, чтобы сдержать уничтожение! Слышишь?! Всем нам грозит уничтожение! Мы все погибнем!
Левой рукой Абдул Ага охватил лицо дервишки и отпихнул Папатию изо всех сил. Девушка полетела назад и попала в руки гогочущих янычар. Кто-то из них охватил ее, схватив за груди и не позволяя двинуться.
- В любой момент сюда прибудут осадные пушки, которые я приказал притащить из порта, - сообщил Абдул Ага. – Хватит нескольких выстрелов, чтобы похоронить поляков в занимаемых ними зданиях. Не стану я рисковать тем, чтобы у меня за спиной оставалась около тысячи неприятелей Я уничтожу их до того, как расправиться с одержимыми.
- Ополченцы не успеют доставить пушек сюда. Банды одержимых уже близко, Папатия говорит, что они близятся, а я своими глазами видела, как быстро могут они передвигаться, - отозвалась Дорота. – Лично я бы советовала отвести войска и перегруппироваться, чтобы действовать совместно с городским ополчением и другими отрядами, которые выслал визирь. Забудь о поляках, нечего тратить на них время и силы.
- Тебе, аль-хакима, я тоже не верю, - заявил янычар. – Слишком часто ты сотрудничала с врагом, он мог тебя перекупить…
- Сотрудничала, потому что это ты принудил меня к этому. Или уже не помнишь?! – рявкнула Дорота. – Плевать мне на то, веришь ты мне, суповар или не веришь. Я хочу всего лишь удрать отсюда как можно дальше, до того как нас окружит свора безумцев. Ты сидишь здесь уже два или три дня и даже не видел, с чем дерутся твои братья. Это тебе не фунт изюму, можешь мне поверить.
Где-то в городе раздалась пальба, через минуту грохнула пушка. Издали донесся отзвук боевого клича, извлекаемого из сотен глоток. Абдул беспокойно вздрогнул. Вот уже несколько дней он сидел здесь как на иголках. У него создавалось впечатление, что повсюду идут бои, а он напрасно тратит время, охраняя каких-то чертовых поляков, про которых не известно даже, а виноваты ли они в чем-либо. Ему нужно было покончить с ними и отправляться на битву с более страшным врагом.
- Подождем пушек, - принял он решение, сжимая кулаки. – Как только они прибудут, мы уничтожим поляков.
- Глупец! – в бешенстве дернулась Папатия.
Абдул сделал шаг к дервишке и наотмашь ударил ее по лицу. Девушка вскрикнула, голова дернулась в сторону от сильного удара. Пан Михал рявкнул, попытавшись вырваться из рук янычар.
- Так а с этим что? – спросил кто-то из пехотинцев.
- Пускай поляки думают, что я веду с ним переговоры, так что расправьтесь с этим без особого шума. Повесьте его на дереве, что растет за углом.
Михал Пиотровский поглядел в глаза янычару. Сам он считал его если и не приятелем, то хотя бы единомышленником. Только Абдул не проявил ни замешательства, ни сожаления. На рыцаря он поглядел без каких-либо эмоций, уделяя ему больше внимания, чем насекомому, которое следовало раздавить.
VIII
Я отслеживал сообщения в информационной сети, полосу за полосой, дело в том, что телепатические воздействия образовывали многочисленные слои, то более глубокие, то мелкие. Самый мелкий переносил базовые чувственные восприятия, образы, голоса и запахи; более глубокий позволял передавать эмоции и так называемые высшие восприятия; самый глубокий слой эмулировал инфополе и давал возможность передачи пакетов данных, хотя и в ограниченных рамках. Я немного опасался косвенного слоя, поскольку моя телесность и слабости, унаследованные вместе с личностью Талаза, делали меня податливым к сильным и резким чувствам. Эмоционально я был нестойким, излишне эмпатичным и чувствительным. Это было серьезным недостатком для демиурга, командующего операцией, требующей ясного ума и беспощадности. Счастье еще, что мои конкуренты на властный пост этого еще не выявили. Они наверняка воспользовались бы этой слабостью, чтобы спровоцировать меня на совершение ошибки, и тем самым дискредитировать меня в глазах Мультиличности.
Офицеров я выслал на переднюю линию, каждого в другую зону боев. Только Ясмину оставил возле биопроцессора, чтобы она проследила за хирургами и занималась пленными. Для завершения устройства все время не хватало тел. Их нужно было собрать и закрыть в непосредственном соседстве с машиной. Существовала опасность, что пленные освободятся и нападут на хирургов или же уничтожат биопроцессор, ведь мы собрали еще около тысячи пленников, часть из которых были военными. Потому-то для слежения за ними я и оставил Ясмину.
Поселившаяся в ней безжалостная бестия устроила террор пленным, превращая их в беззащитных, перепуганных жертв. Чтобы достичь этого, она применяла несколько весьма простых штучек. Время от времени она очень жестоким и зрелищным образом убивала избранных на глазах у всех пленных. Тем самым она внесла элемент неопределенности и вечного страха. А поскольку пленные часто менялись, ведь хирурги часть из них все время использовали, а участники вторжения постоянно присылали новых, Ясмине приходилось терроризировать людей постоянно. Так что все время у нее имелось занятие, доставляющее ей радость, я же избавился от кровожадной бестии, и мне уже можно было не морочить голову тем, что свое бешенство она направит против меня.
Подобным образом я старался использовать и других командиров. Жадному и ненасытному Исубу я поручил захват и охрану очередных улиц и объектов. Аналитический и пытливый Хассан занимался планированием ударных операций и дислокацией наших сил, чтобы постоянно связывать неприятеля боем. Безумный бог Валь осуществлял диверсионные акции и точечные нападения, которые должны были распространять хаос и не допускать того, чтобы вражеские войска пошли на координированную ответную операцию. Ведь у местных все еще имелось значительное численное преимущество, и если бы они организовались, то могли бы отбить занятые нами территории и даже сломить наши ряды и уничтожить биопроцессор. К счастью, они понятия не имели о его существовании и о том, насколько этот объект важен.
Когда удастся запустить устройство и инфицировать локальное инфополе Мультиличностью и нашей реальностью, процесс вторжения значительно ускорится. Тогда у нас в руках будут и другие инструменты. Появится возможность пользоваться более продвинутой технологией и настоящей информационной сетью, а нее импровизированным, телепатическим эрзацем. Вот тогда-то я проведу наступление на султанский дворец и сверну башку командующему. Это позволит нам расширить тыловые службы с использованием средств империи, а затем перейти к очередной фазе – захвату всех остальных городских агломераций на планете и поглощению их Мультиличностью.
Пока что я не морочил себе голову тем, как запись в инфополе изменит реальность и физическое состояние планеты. Пока что это было несущественным. Я старался сконцентрироваться на текущих проблемах, но человеческая часть моей личности постоянно возвращалась к тем опасениям. Если бы что-то пошло не так, если был бы нарушен какой-нибудь из фундаментальных законов природы, тогда, вместо того, чтобы использовать планету, Мультиличность, не желая того, может ее уничтожить. Одно дело – пользоваться биологическими ресурсами захваченного мира, преобразовывать местную цивилизацию в ферму рабов – носителей информации, и другое – вызвать тотальную катастрофу.
Тут меня начали мучить сомнения. А может придержать вторжение? Вместо конструирования и запуска биопроцессора того же эффекта можно добиться, постепенно увеличивая портал.. Правда, то, чего бы мы добились всего одной трансмиссией, займет несколько земных лет, зато будет безопаснее, так как постепенный процесс даст возможность контроля за ним. К сожалению, приказы у меня были другие, к тому же – не подлежащие обсуждению. Мультиличность ожидала немедленных результатов и быстрого переноса, даже ценой риска потери данного мира.
Мою человеческую часть это все сильнее грызло и беспокоило. Поэтому, чтобы об этом забыть, я страстно занялся просмотром всех слоев информационной сети. Это позволяло чем-то занять разум, чтобы не терять время на напрасные рассуждения. И вот так совершенно неожиданно я наткнулся на донесение одного из разведчиков, который докладывал о размещении сильной группировки пехоты в одной из не столь существенных махалля. Что-то меня зацепило, и я приказал разведчику тщательней приглядеться к ней. Еще я приказал Исубу перебросить туда ударное соединение. Разведчик зарегистрировал количество янычар, соответствующее развернутой орте, к тому же в том направлении направлялся приличный отряд городских ополченцев, тащивший мощные пушки. Перед тем янычаров проигнорировали, дело в том, что Исуб предположил, что это одна из групп, эскортирующих имущество беженцев. Мы уже разбили несколько таких "свор", состоящих из слуг и невольников, которые сопровождали дворцовое имущество и вещи какого-то убегающего из города паши.