– А, здорово, рыжий! – Томас улыбнулся, и на Жугу повеяло чесночным перегаром. – Давно тебя не видно было. Как делишки?
– Помаленьку.
– Выпьешь?
– Маленькую кружку.
Корчмарь склонился над бочонком.
– Слыхал я, будто лавку ты держишь теперь?
– Угу.
– И то, – одобрил Томас. – А чем торгуешь?
– Травами лечу.
– Эва! А случаем, не у Рудольфа?
– У него.
Кабатчик звонко шлёпнул себя по лысине:
– Так стал’быть, ты и есть тот соломенный Лис! А я гадал, кто такой…
– Какой ещё, к чёрту, соломенный Лис? – ответил травник раздражённо. – Жуга меня зовут!
– А, это да, оно, конечно, – закивал согласно Томас. – Да только если люди так зовут, что с меня-то взять…
Жуга помедлил и наконец решился.
– Слышь, Томас, может, ты слыхал краем уха… Что за псина бегает по городу? Большая, чёрная. Парня одного вчера погрызла ночью, ко мне его принесли.
– Это Бликсу-то? – насторожился кабатчик. – Как же, слыхал. А что он, жив? – Жуга кивнул. – Ну, стал’быть, повезло. – Он помедлил. Сгрёб со стойки пустую кружку. – Вот что, рыжий, знаешь, что… Я в эти ваши с Рудольфом игры не играю. Сами натворили делов, так теперь свой зад и подставляйте, а меня не трожь, моё дело честное, я пивом торгую. Ещё налить?
– Не надо, – Жуга помолчал и полез в кошель. – Сколько я тебе должен?
– Свои люди, сочтёмся.
Как назло, у травника остался только талер. Томас высыпал на стойку горку медной мелочи. Жуга, не пересчитывая, скопом сгрёб её в кошель и двинулся к двери.
– Спасибо за пиво.
– Не за что. Поосторожней там с собаками своими.
Жуга остановился, будто ему выстрелили в спину. Обернулся медленно.
– Их… не одна?
– Не притворяйся дурачком, рыжий.
– Я не вызывал этих тварей, Томас.
Кабатчик криво усмехнулся. Поднял взгляд.
– А кто?
Когда Жуга в своих поисках добрался до «Красного Петуха», уже начинало темнеть. На постоялом дворе было людно. В кабаке тоже кучковался народ. Травник в который раз за день заказал пива, подождал, пока парень за стойкой не наполнил кружку, и достал из кармана монетку покрупней. Покрутил её в пальцах.
– Лудильщика Бликсу знаешь? – спросил он. Парень кивнул. – Вчера его собака задрала. Не насмерть, правда.
По тому, как равнодушно тот пожал плечами, Жуга решил, что для него это уже не новость. Он помедлил.
– Ты что-нибудь слыхал об этом?
Парень, не ответив, бросил на травника сердитый взгляд и хмуро принялся протирать кружки грязноватым полотенцем.
– Может быть, ты что-нибудь ещё слышал о собаках? – опять не получив ответа, травник подтолкнул к нему монетку. – Это очень важно для меня. Я мог бы заплатить…
Парень отставил кружку, повесил полотенце на плечо и щелчком отбросил монетку обратно.
– Отстань от него, – чья-то широкая ладонь легла травнику на плечо. Жуга обернулся. За спиной стоял Вальтер – хозяин «Красного Петуха».
– Оставь Пауля в покое, – повторил кабатчик, – он ничего тебе не скажет. Он немой. Всё слышит, но не говорит.
Травник невольно растерялся и замешкался.
– Что ж он не сказал… – неловко начал он и сбился. – А, чёрт… Ну, всё равно, мог бы показать хоть как-нибудь.
– Он не любит, когда ему напоминают, – Вальтер покосился на монетку, прилипшую к стойке, и потёр ладонью шрам на подбородке. Поднял взгляд на травника. – Что ты тут вынюхиваешь, а, Лис?
Жуга неторопливо глотнул из кружки.
– Это из-за тебя меня прозвали соломенным? – спросил он вместо ответа.
– Да. Из-за меня, – отрезал тот. – Ещё вопросы будут?
– Будут.
– На кого работаешь, рыжий? – хозяин постоялого двора прищурился.
– Ошибаешься, Вальтер, – Жуга покачал головой, – я не сыскарь.
– Оно и видно, – буркнул тот. – У сыскарей и кругляшки покрупней, и осведомители получше. И они знают, что разливала в «Красном Петухе» не из болтливых. Ну, что, так и будешь стоять и хвост мне крутить? Говори чего надо или пей своё пиво и выметайся. А можешь и то, и другое, и третье.
– Ты знаешь, что Бликса вчера чуть не сдох?
– Одним дураком больше, одним меньше, какая мне разница?
– А такая, – Жугу помаленьку начала разбирать нездоровая злость, – что следующим дураком вполне можешь оказаться ты, понял?
– Да что ты? – усмехнулся Вальтер. – Ой, боюсь! Ой, напугал! А ты, я гляжу, наглый, даром что соломенный… – он сделал знак вышибалам оставаться на месте. – Ну, допустим, понял. Дальше что?