Зотарес проурчала что-то сквозь зубы, но выдохнула и повернулась к лавовым родичам. При взгляде на детёнышей её пасть тронула лёгкая улыбка. С этим было совершенно бесполезно спорить. Это небольшое пополнение было значимым в борьбе за благополучие драконов в этом мире. А ещё оно наполняло всех чистым и искренним ликованием, в котором сходились и король и глава самой большой стаи.
Слишком долго Нивервир задерживаться на этой территории не стал. Поэтому убедившись, что родители и крохи получили достаточно его внимания и почтения, остались вдохновлены пожеланиями о счастливом будущем, он отбыл на запад. За ним следовала и угрюмая Исшаор. Пернатый дракон понимал отчего у неё такое настроение, но не считал нужным что-то с этим делать. Ровно поэтому, он не вмешался в обвинения и обидные фразы Зотарес, не пресёк их на корню. Его воспитаннице придётся сталкиваться с этим всю жизнь, и только она сама сумеет отстоять свою честь и достоинство. Зато сегодня самка коротко опровергнула эти упрёки насчёт её сущности. Этой демонстрацией пары разумных предложений, химера показала, что может чувствовать и сама принимает решения. Даже то, что она побеспокоилась о детёнышех, когда та же Зотарес просто не подумала о том, что может собой испугать малышей, говорило в пользу Исшаор. Хотя, конечно, всего этого мало. Однако Нивервир мог гордиться тем, что воспитанница осмелилась что-то сказать в свою защиту, да ещё так подгадав момент. Вряд ли это было намеренно, но всё же. Молодая драконица имела шансы вырасти в достойного родича, несмотря на тень своего происхождения. Вдвоём они без спешки и в полной тишине летели обратно к лесистым землям, смотря как далеко внизу протекает однообразный ландшафт. Чёрная земля с торчащими острыми скалами, усеянными слюдой и сланцем. Они источали тусклый блеск, бывший отражением не только солнца, что сегодня то и дело скрывалось за серыми, дымными тучами, но и потоков магмы. Рыжие, красные реки с белыми и тёмно-алыми переливами, вяло перекатываясь, прорезали себе путь в породе, растекались и булькали. Некоторые русла брали начало от кратеров вулканов, а другие же текли из самой толщи земли, уходя в конце туда же, вниз. Местами и от плотных, плоских камней валил дым и с шипение вырывался ядовитый газ. Именно такие неприветливые земли служили лавовым драконом самым милостивым и радушным домом. Здесь водилась своя особенная дичь, а удушливый жар вокруг позволял плотным шкурам крепнуть, а не отслаиваться, укрепляя тем самым чешуйки. Та же лава лишь закаляла родичей. Двоим оперённым драконам же здесь было нехорошо, хоть и сносно. Быстро лететь было невозможным — не хватало воздуха, а высокая температура без толку горячила кровь. В этом плане Исшаор с островками лысой кожи было полегче, но даже она тяготилась жаром. Поэтому как только навстречу повеяло прохладным, свежим ветром оба вдохнули его с облегчением. Подставили крылья, чтобы перья скорее огладило ветром, чтобы быстрее выветрился запах серы, дыма и ещё чего-то тяжёлого. Местность из вулканической сперва просто стала пустынной, затем начали встречаться редкие, жёсткие кустарники. Нивервир с блаженством водил крепким клювом, улавливая слабые ароматы зелени.
— Я непри-иятна им, — вдруг вымолвила самка, летящая позади, — и тебе тож-же.
— Это не имеет значения, Исшаор, — самец лёг на левую пару крыльев, замедлился и поравнялся с воспитанницей. — Ты хорошо справилась сегодня и справишься в следующий раз. И следующий.
— Не хочу, — она внезапно расплакалась прямо на лету, в стыде отворачивая некрасивую морду. — Не хочу. Я не выбирала такого. Ты хотя бы меня понимаешь, но от этого бол’нее. Остальные не поймут, никогда не примут.
Самка уже захлёбывалась плачем, слёзы вытекали из складчатых уголков глаз, оставляли дорожки и срывались с головы, порой застревая на чёрных перьях.
— Может, со многими так и будет, — Нивервир подлетел ближе и потёрся пушистой из-за перьев шеей о её не совсем пропорциональный бок, закованный в неровный алый панцирь. — Но я уверен, что есть те, кто будет для тебя семьёй, кто примет тебя, невзирая на странности и особенности.
— Дум-маешь? — запинаясь спросила несчастная Исшаор.
— Верно, — король вернулся на прежнюю дистанцию и продолжил увещевать. — Надо только лететь вперёд, с гордостью, что в тебе есть, что я в тебе взрастил для твоего же блага. Тебе нечего стыдиться. Лети вперёд, Исшаор, тогда ты встретишь их всех и докажешь всем, что ты достойный родич.