— Ну, чем он такой особенный? — спросила Исшаор с нетерпением, переминаясь с лапы на лапу, желая услышать мнение владельца. — В чём был весь смысл?
— Как в чём? — он нехотя оторвался, скаля белоснежные клыки. — Мне было так весело! Этот мир полон сокровищ!
Это заставило её неуверенно улыбнуться, а самец, в отсветах магмы казавшийся мерцающим изнутри, взлетел со своего места, прижимая алмаз к груди, и его смех разлетелся над полями вяло текущей лавы.
Комментарий к 58. Сокровища.
А как вам такое?)) Отчасти младший сын Трефалкира психопатичен XD Потому что отец никак не сдерживал его искренность, что переросла в такое. Ему как и тогда всё вокруг было интересно, и он мог смотреть на всё глубже братьев, так и сейчас. Но он отнюдь не безумен. Пусть его поведение не вводит вас в заблуждения. Бэйлфар несёт в себе тоже веселье, с коим огонь жрёт древесину.
А вот и повзрослевшая Исшаор. С новыми знаниями, с новыми пониманием и, конечно же, с переживаниями. Из-за того, что ей приходилось подлаживаться под Нивервира и вести себя особо осторожно — она такая, хм-м, подавленная. Драконица старается вести себя благоразумно.
Тут у нас люди мелькнули) Но всё же не так, как в главе про Фангрэнэ. И отчасти это символично: старые обычаи рано или поздно уходят, уступая… будущему. Бэйфлар несёт в себе это будущее, тогда же как Сардолас вершит настоящее, а Фангрэнэ хранит прошлое. Да, их тематики это времена, всё! XD Я не мог нести в себе больше эту тайну!)
Благодарю каждого из девятерых ждущих^^ Ваша поддержка важна. Осталось две главы, в ноябре эта история закончится. А благодаря тому, что вас на одного больше чем в прошлый раз, эта глава выходит на день раньше!)
Рубрика познавательные ориджиналы:
Вулканический пепел прекрасное удобрение, он содержит огромное количество биоактивных микроэлементов необходимых растениям. В свежих пеплах содержится много подвижных фосфатов и калия, это вызывает вспышку плодородия.
59. Прибой
Волны ударялись об отвесные скалы, разбивались, оставляя на камнях беловатую пену, и ещё до того, как та стекала вниз, а созданный плеск успевал растаять, накатывали очередные волны, начиная всё по новой. Слушая это дыхание прибоя, Сардолас грузно летел над краем длинного обрыва. По левое крыло раскинулась зелень леса, по правое же причудливым, струящимся полотном легло серо-синее море. Выдался пасмурный и угрюмый день, от этого пейзаж отдавал какими-то строгими северными тонами, несмотря на теплоту течений и воздуха. Это всё для дракона было малоизвестным даже в завихрении встречных потоков, хоть он и помнил рассказы отца о море. Оно было красивым, напоминая сейчас серое небо, но не особо его впечатлило. Его больше занимало, как бы не пропустить на незнакомом пространстве нужного родича. У любого места всегда имелись свои секреты и правила, которые могли сбить гостя с толку, если не погубить. Поэтому штормовой самец летел невысоко и без спешки, уделяя больше внимания бдительности. Периодически налетал свежий ветер, и дракон водил мордой, принюхиваясь к приносимым запахам. Едкость солёной воды, рыхлость мокрого песка и особый аромат влажных глыб. Всё это смешивалось, пыталось перебиться ароматом приближающегося дождя. Казалось, что вода властвовала и внизу, и наверху, оставляя совсем немного пространства почве и живущим на ней существам. Здесь царил странный простор и обманчивая пустота. Сардолас, удерживая чёрными крыльями восходящие, иногда шквальные потоки, рассматривал то горизонт, где бескрайнее небо всё же соединялось с краем океана, то символичную границу земли, что пролетал. Нивервир сказал, что драконица ждёт его на Датийсе. Но этот уступ тянулся на километры вдоль берегов, порой попросту заменяя их. И на всём пути дракон не увидел ни единого крылатого ящера. Его сопровождали лишь протяжные крики чаек, трескотня кайр, бормотание бакланов. Сами птицы виднелись на скалах, стаями летали над колышущейся гладью, видимо охотясь на рыбёшку. Может быть, дело было в погоде, сделавшей его единственным путником на большое расстояние. Одиночество едва не начало ощущаться странным беспокойством, когда ветер принёс запах родича. Слабый и еле-еле знакомый. Тонкий и в чём-то даже мелодичный, как журчание ручейка. Года, события и взросление размыли его, но всё же тот остался определяемым. Он знал его ещё драконышем пусть и недолгие несколько недель. Роулсанэ была уже где-то рядом, и её запах был ему приятен. Самец взмахнул крыльями, чуть набирая высоту, чтобы побыстрее добраться до неё, и продолжил бдительный лёт. Несмотря на всю привычную собранность, он ощущал нечто новое: какое-то неожиданное волнение перед тем, как увидит её. Оно было не таким, как перед знакомством с новыми родичами. И может, дело было в том, что он уже встречал морскую самку. Или в чём-то другом. Как у неё шли дела все эти десятки месяцев? Захочет ли она ему поведать о своих приключениях? Было любопытно услышать о них, но если драконица не расскажет, то он не станет докучать ей расспросами. Сардолас потряс головой, гулко фыркнул, стараясь думать не о таких вещах, а о том, что его окружало. Безопасность и осторожность не бывают лишними, ведь его отправили, чтобы странница далёких земель добралась до Скрытой Долины в сохранности. Поэтому старший сын Трефалкира продолжил высматривать в зарослях, камнях, водах что-то подозрительное или необычное, не замечая того, что отчего-то ускорился ещё больше, стремясь вперёд по нити усиливающегося запаха.