9. Решения
Трефалкир, спускаясь вниз по щербатым ступенькам, мог наблюдать, как Нивервир что-то с важным видом втолковывает его сыновьям. Судя по всему, такое необременительное общение немного успокоило короля, растревоженного увиденным. Его можно было понять. В конце концов, его род и так являлся самым малочисленным, а во время войны люди целенаправленно отлавливали их. Пожалуй, именно из-за свойств крови, которая наделяла королевских драконов всеми особенностями, отличающих их от других родичей. А если верить полученным ещё во время сражений сведениями, то человеческих магов интересовала именно линия огненных фениксов, которых в этом мире не видели так давно, что они уже стали легендами на грани мифов. Драконы помнили своих древних возможных предков, но, подобно прочим, тоже не зрели их многие века. Впрочем, как и других основателей своего рода, громадных ящеров, прозванными людьми Гневом Земли, потому что были невероятных размеров и могли проглатывать целые города. Так что маги вели охоту за бесценным во всех смыслах ресурсом. Добывая кровь из пойманных драконов, медленно, не позволяя себе пролить ни капли мимо, они доводили до самой смерти животного. Потому что долго держать живую особь было не под силам даже всем магам. Люди слишком хотели получить как можно больше волшебной крови для своих опытов. И в этом желании они оказались весьма упорными, раз в живых остался один Нивервир. После войны тот ещё раз облетел все земли и не нашёл ни одного хотя бы далёкого родственника. И тут он появляется буквально из ниоткуда, и совсем не в том виде, в котором хотелось. В той форме, которая требовала своего убийства. «Но об этом проще подумать уже на месте», на этой мысли Трефалкир спустился на первый этаж. Драконыши внимательно и сосредоточенно слушали то, что им вещал король. Прислушавшись отец понял — им действительно объясняются правила нахождения в Долине. Например, здесь нельзя было охотиться. Однако это совсем не проблема, потому что энергия Долины сама восполняла все потребности. Воду из рек и небольших озёр можно пить, но плавать в них было нельзя. Конечно, запрещались все конфликты с сородичами, и, если такой всё же возник, то настоятельно рекомендовалось либо мирно решить вопрос, либо вовсе покинуть Долину. Драконята заметили, что их отец уже вернулся. Им очень хотелось к нему подбежать и проверить, всё ли с ним порядке. Потому что совсем недавно они ощутили такую волну гнева сверху, заставившую их интуитивно пригнуться к полу. Слова пернатого самца о том, что всё в порядке, не сильно их успокоили. Сейчас же они не решались прервать инструктаж, который вёл сам король. Роулсанэ сидела чуть поодаль, стараясь не привлекать к себе излишнего внимания старших, и тоже слушала правила. Она их примерно знала со слов родителей, но повторение лишним не бывает. Наконец, Нивервир закончил и взмахом крыла отпустил драконышей, тут же побежавших к отцу. Они взволнованно заглядывали ему в глаза, и Трефалкир чуть растрогался, отступили тревожные мысли, которые ещё роились в голове. Он наклонился к ним и потёрся о каждого из сыновей выступающими скулами, показывая тем самым, что всё хорошо. По крайней мере, у него, если не все новости принимать близко к сердцу. Давший время на семейные ласки король прервал тишину.
— Идём. Нужно собрать остальных и поставить в известность, — он скользнул прищуренным взглядом по драконице, но ничего более не сказал.
Они вышли из высокой башни и направились к свободной от нагромождения разломанных зданий местности. Впереди вышагивал пернатый дракон, верный своей манере ходить на двух задних лапах, потом шёл Трефалкир. Дети бегали вокруг него, иногда любознательно задавая какие-то свои вопросы, на которые отец улыбаясь давал ответы. Роулсанэ тащилась позади, но старалась всё же держаться поближе к зелёному дракону. Наверное, потому что так ей было спокойней. Кто-то из прочих родичей, завидев, куда направляется Нивервир с чудными, новыми спутниками, выходил из облюбованных укромных местечек и направлялся к в своём роде площади. Оперённый самец знал, что придут не все, даже когда он огласит благословенную Долину своим клёкотом, напоминающим крик громадного ястреба-тетеревятника. Кого-то попросту не интересовали такие вопросы, кто-то доверял решение королю. Но самый проблемный на текущий момент родич был уже на месте, и вовсе не по причине небольшого сбора. Трефалкир, как только свернул в последний поворот за небольшим самцом, которому его необычная ходьба прибавила в росте, тоже увидел её.
Зотарес мирно дремала на самом большом камне, нагретом лучами солнца, и сама нежилась под этим мягким теплом. Эту белую глыбу, как правило, занимал король, и нельзя было сказать в чём причина столь наглого выбора места: в её амбициях или же габаритах. Она была очень крупной, больше любого из лавовых сородичей, больше любого из штормовых родственников, больше любого дракона ныне живущего. И с годами самка только прибавляла в росте. Драконица была старше Нивервира лет на пятнадцать, и он выглядел по сравнению с ней сущим и тщедушным подростком. Как и в случае детей прибывшего Трефалкира, в её венах текла смешанная кровь, но в отличии от них она выглядела нормально. Внешность передалась ей в основном от отца, лавового дракона, но вот на лбу и вдоль позвоночника виднелись иссиня чёрные полосы, переливавшиеся тёмно-синим. Брюхо покрывали тусклые серебряные пластины, как у её матери. В основном же тело было тёмно-красным, напоминая перелив магмы. На плечах и лопатках, а также хвосте, красовалась базальтово серая чешуя. Правда, преобладал скорее тёмный оттенок. Массивные крылья не оставляли никакой лёгкости полёта. Но Трефалкир хорошо помнил, что драконица могла ненадолго быть быстрой, если того захочет. Хвост, предназначенный не для баланса, а для сокрушающих ударов, лежал вытянутый вдоль основания скалы. Её крепкое тело могло выдрежать жар её необычного огня, разъедавшего всё на своем пути. Нивервир и Зотарес недолюбливали друг друга, и дело заключалось даже не в каких-то особенностях их сил, а в характерах. Выдающаяся самка обладала резким, вспыльчивым нравом и предпочитала решать все проблемы жёстко и, желательно, одним действием. Гордый король же мог резко на что-то реагировать, но все проблемы он старался решить как можно грамотней, пускай на это и уходило ощутимо больше времени. Из-за их противоположных взглядов и эмоциональности они часто спорили. Зотарес, благодаря своей силе и заслугам на войне, могла себе такое позволить и считала это правильным. Именно правление прошлых королей довело до тех нехороших событий, и в раздумчивом подходе нынешнего к самым различным проблемам она видела призрак тех самых ошибок. И некоторые разделяли это убеждение, для них Нивервир был всего лишь тенью своего отца и никем более. Впрочем самка в какой-то степени уважала его и поддержала, когда юный принц решил, что нужно начать активно действовать. Они могли ладить и действовать заодно, если возникала такая необходимость. Драконица была очень упрямой, но достучаться до неё представлялось реальным, пусть и тяжёлым. Она могла пойти на уступки. Но в мирное время столь разные взгляды на жизнь разводили этих двоих в противоборствующие стороны. К облегчению Нивервира, она, будучи главой лавовых стай и смотрительницей добровольного дозора на восточных огненных горах, не так часто появлялась в Долине и не так часто создавала конфликтные ситуации. Хоть её слова всё равно могли сеять сомнения среди прочих родичей. И сегодня споров не избежать.