Как только король вступил на белую каменную кладку площади, Зотарес открыла один фиолетовый глаз с голубыми крапинками, создававшими иллюзию искрения. Заметив и его спутников, она слегка прищурилась и потянувшись подняла массивную голову и длинную шею с широких лап. Трефалкир вежливо ей поклонился, как только подошёл с детьми ближе. Они знали друг друга достаточно долго, и хотя друзьями не могли называться, всё же относились друг к другу вполне сдержанно. Драконица ответила почти таки же кивком, с холодным любопытством разглядывая его потомство.
— Здравствуй, — начал земляной самец, сохраняя уважительную дистанцию, — Зотарес, громовой всполох неба. Вижу, ты стала ещё сильней.
— Давно не виделись. Твои глаза не подводят тебя, Трефалкир. Ты, — самка басисто хмыкнула, чуть опустив голову к его чадам, — в свою очередь обзавёлся детьми, хотя они больше похожи на виверн.
Последние слова она произнесла с небольшой ноткой презрения, и драконыши, глубоко потрясённые видом мощной драконицы, неловко попятились в тень отца, стараясь в ней укрыться от её взгляда. Вид громадного родича не мог не пугать. Тёмно-зелёный дракон с достоинством произнёс без всяких признаков опасений.
— Они драконы, такие же как и ты.
— Гра-а, — она зевнула, обнажая длинные клыки цвета серебра, — не такие. Мои родители не увлекались распитием чужих жизней.
Прямое указание на то, что причиной дефектов своих чад может являться он сам, чернокнижник пропустил мимо слуха, даже не став отвечать на такое. Ему, как и его отпрыскам, стыдиться нечего. Они сумели родиться несмотря на трудности слияния крови двух разных пород. Две разные стихи ужились в них, и это только лишний раз доказывает, какие они удивительные.