— Она ещё долго пролежит в таком состоянии, — покачал головой зелёный дракон, закончив осмотр, — зато у нас есть время подумать что делать дальше.
— Было бы ещё замечательней, если бы этой проблемы не возникло вовсе. Что можешь сказать сейчас? Заметил что-нибудь интересное? — Нивервир пристально рассматривал гибрида, поворачивая голову то на одну сторону, то на другую.
— Говорить её точно никто не учил, она не умеет общаться. Но обладает самостоятельным разумом, пускай слабым на данный момент, — поделился сведениями чернокнижник.
Он при столкновении попытался поговорить с ней, можно сказать, «влез» ей в голову до того, как решил погасить её пламя. Слов он не обнаружил, только эмоции, образы и просто мышление. Примитивно и бессвязно, даже не так, как остальных животных, не могущих использовать дар речи.
— Отличает это от подобных. Тех вёл только неполный, голый инстинкт и слово хозяина, — согласился пернатый дракон с небольшим кивком.
— И не только, — Трефалкир продолжил методично разъяснять своё видение, проведя кончиком когтя по плечу гибрида, — она более крепко слажена и её возраст, определённо после войны. Если кто-то вырастил, то кто? Эти равнины безжизненны. После того, что здесь было, никто не стал бы здесь селиться.
Вспоминать те события не особо хотелось. Но надобности и не было: ужасное действо до сих пор находило своё отражение в этой земле. Здесь не осталось пригодных для нор и прочего жилья мест. Не водилось дичи, даже крохотных певчих птиц, что, казалось, можно было повстречать абсолютно где угодно. Пустота, что могла свести с ума. Если кто-то и обитал здесь какое-то время, выращивая эту тварь, то это был либо безумец, либо храбрец. Что не предвещало чего-то хорошего.
— Уж точно не люди, если только, — король запнулся так, как будто не хотел говорить то, что уже начал, но всё же, пересилив себя, продолжил недобро щурясь, — если только оно не вылупилось само после войны. Яйца королевских драконов могут долго лежать без жизни, а потом пробуждаться, как пламя, даже не нужен особый уход.
— В теории это возможно, особенно если, — осторожно согласился Трефалкир, подходя к особой теме, — если они брали кровь твоего рода за основу. Смотри, то, что мы видели, бесспорно является огнём наших предков. Он живой, он у неё в крови, он поддерживает в ней жизнь. Удивительно, как это удалось магам.
— Это скорее омерзительно, потому что неестественно. Такого в нашей природе быть не должно! — строго и зло повысил голос Нивервир и отпрыгнул в сторону, нервно расхаживая на задних лапах. — Всё же оно как-то выживало шесть лет. Сможешь узреть её воспоминания?
Земляной дракон посмотрел на развалины, потом на своего короля. Важных вопросов оставалось много. Когда-то те чёрные, ныне поломанные глыбы служили стенами замку. Большому. И тот хранил в себе секреты под стать своему размеру. Тайны, которые обязаны были стать пеплом и развеяться бесследно.
Однако теперь им предстоит вернуться туда, независимо от того, что откроет память гибрида. Если откроет. Её сознание могло и не запоминать ничего существенного. Имелись у чернокнижника такие опасения, которые решил пока попридержать. Это всё очень тяжёлое дело для его спутника.
— Думаю, что да. Нужно ещё на всякий случай осмотреть развалины, — он решил пока перевести дело к этому, — на предмет следов и чьего-то присутствия. Без опеки и надзора детёнышу выжить трудно, но, судя по-всему, она выживала одна, ещё и в таком безжизненном месте.
— Это ты и должен узнать наверняка, — строго произнёс Нивервир и остановил свою ходьбу, — если оно в самом деле росло одно, без чей-то помощи, то это один расклад. А если кто-то растил, то иной. Мы должны знать, кто и с какими целями. Ты веришь, что кто-то может ребёнком выжить здесь в одиночку? Я — нет.
— О живучести королевских драконов ходят легенды, — просто заметил Трефалкир, поправляя свои крылья
В теории, гибридная драконица могла самостоятельно вылупиться и прожить всё это время, ведь вдобавок ко всему, её вели инстинкты не одного вида, а у каждого свои пути, чтобы выжить. Годились каждые, но именно пернатые драконы славились своим невероятным умением выживать. Многие смертельные раны они могли пережить, переломы заживали быстрее, голод мог долгое время не донимать их. Да и птенцы взрослели раньше обычных, года в два. Не выдержав такого правдивого замечания, король поморщился, клацнул клювом.