Тут небо пронзил чёрный провал, из которого с рёвом вылетел разъярённый Трефалкир. Люди в недоумении подняли головы вверх, да что там люди, сама Азайлас была потрясена такой внезапностью. Воздух наполнила удушающая атмосфера гнева, и драконица поняла, что сейчас произойдёт что-то очень нехорошее. Зелёный дракон не стал пикировать, чтобы растерзать в клочья жалких созданий, наоборот он кружил, постепенно снижаясь и держа лапы у морды, читая заклинание. В него уже полетели гарпуны, когда он выдохнул без пламени, и начало происходить нечто странное. Люди, земля на которой они стояли, крепкие деревья и густая трава, растущие из этой земли, стали иссыхать и истлевать. Люди падали на землю и кричали от боли, их кожа серела, а потом чернела, глаза каменели, а потом рассыпались песком. От места поднялось зеленоватое свечение, поднявшиеся к уже спустившемуся Трефалкиру. «Он выпил их жизни», ужаснулась Азайлас, да и драконята притихли. Дракон опустился на землю и потряс шеей, из глаз уходило зелёное мерцание. Драконица уже освободила малышей от мерзких пут, и те сгрудились возле неё, не зная, чего ожидать от такого незнакомца. А он подошёл к ней и, не спрашивая разрешения, прижался своей мордой к её и прошептал: «Я так боялся, что не успею». В этот момент Азайлас поняла, что чувствует к нему те же чувства, только всё время до этих секунд не хотела себе в этом признаваться. Она робко потёрлась своим носом о его шею, потом дракон зубами вытащил из её плеча гарпун и сжёг его. Он довёл их до безопасных пределов, где людей ещё не встречалось. Сказал ей:
— Я бы проводил вас дальше, но я нужен остальным. Мы должны успеть сжечь один из городов.
Азайлас тогда посмотрела на него любящим, понимающим взглядом, в котором была лёгкая тревога за него. Трефалкир взмыл в небо и исчез в созданном портале. Что было потом? Воспоминания затянул тонкий, но крепчающий слой льда, тот же холод начал сковывать тело. Азайлас открыла светло-зелёные глаза и поняла, что лежит под каким-то уступом, попыталась двинуться и не смогла. И чей-то скучающий голос чётко прозвучал в её сознании: «Горы не выпустят тебя, дщерь, пока не получат свою кровь. Ты можешь переждать это безумие, эту расплату. Ты знаешь как. Только так ты сможешь вернуться к своей семье». Да, этот странный, непонятный голос был прав, если она впадёт в спячку, то тогда, если случится чудо, у неё есть крошечный шанс выжить, пускай и призрачный. Азайлас свернулась крепче, бросив последний взгляд в белую, непроглядную пелену неба. В какой-то отравляющей душу надежде, смотрела, ожидая узреть там чёрный провал и вылетающего из него Трефалкира. Но вокруг оставались лишь безразличные снега. Белая круговерть с серыми тонами, холод и высокий, нескончаемый глас ветра.
Намного южнее Трефалкир почему-то поднял голову к голубому небу, словно что-то желая разглядеть. Не увидев ничего необычного или хотя бы интересного, снова лёг на серый, неровный камень, откуда он наблюдал за малышами. Дети уверенно осваивались в природе леса, правда, доставляя своему отцу много хлопот. Например, дракон быстро понял, что если в таком возрасте будет брать их с собой на охоту, то большее, кого он сможет поймать, это червяка. На свой страх и риск ему пришлось оставлять их в пещере, находившейся на поляне, строго наказывая не покидать её. В такие моменты Сардолас, очаровательный в своей детской ответственности, выступал вперёд и говорил: