— Бегите, дети! Спасайтесь! закричала она, сплетая иные чары, которые должны были придать ребятишкам сил и побудить их к стремительному бегству.
Малыши припустили вперед, забыв о боли и усталости. Даже мальчик с искалеченными ногами поспевал рядом с Лессис. Мирк и Лагдален поотстали: теперь они держались между детьми и преследователями.
Никого не задев, пролетела пущенная издалека стрела. На поле хлынули понукаемые всадниками бесы. Собаки легко перепрыгивали через борозды. Лессис чувствовала приближение беды. Они не смогли добежать до деревьев вовремя, и не смогли защитить детей.
Первые собаки уже обогнали всадников. Сбить их со следа было теперь невозможно: они увидели беглецов, и их возбужденный лай стал еще громче. Позади них мчались бесы.
Мирк остановился и принялся с поразительной меткостью швырять камни. Одной собаке он угодил в грудь, другой в голову — эта так и не встала, — третьей тоже в грудь. Но остальные проскочили мимо него и теперь с лаем носились вокруг.
Лессис тоже остановилась, намереваясь сплести какое-нибудь заклятие, чтобы хоть ненадолго замедлить погоню. Но она понимала, что закончить, скорее всего, не успеет. Всадники уже находились на расстоянии прицельного вы стрела из лука. Вооруженный копьем бес бежал прямо на нее, а за ним валом налила целая стая.
И тут из-за деревьев донесся чистый, серебристый зов аргонатского рожка. Отчаявшиеся сердца воспряли.
Из укрытия выдвинулись огромные, могучие фигуры. Ограждавший поле плетень разлетелся в щепки под ударами тяжелых ног. Лунный свет заблестел на громадных щитах и шлемах.
Лессис охнула. То были боевые драконы, причем, похоже, целый эскадрон.
Ошеломленные неожиданным появлением столь грозного противника, всадники резко осадили коней. Один из них затрубил в рог.
В ответ раздался громоподобный рев: так реветь мог только Пурпурно-Зеленый. Лессис хотелось и смеяться, и плакать одновременно. Сто девятый марнерийский поспел вовремя.
Лошади, повинуясь растерянным хозяевам, топтались на месте. Бесы сбились тесной толпой. Только собаки с лаем носились вокруг драконов. Впрочем, после того как одна или две неосторожно приблизившихся к вивернам гончих получили такие пинки, что на месте испустили дух, остальные, поджав хвосты, разбежались.
За драконами следовали дракониры, готовые прикрыть вивернов стрелами своих арбалетов.
Бесы не были опоены черным зельем — их послали в погоню, а не на бой. Они нерешительно топтались на месте. Всадники промчались сквозь их толпу и выстроились цепью позади. Оказавшись между всадниками и драконами, бесы тут же начали пятиться.
Люди осыпали бесов проклятиями, хлестали тяжелыми плетьми, но ничто не могло заставить трусливых тварей сразиться с драконами. В конце концов наемники повернули коней и поскакали прочь впереди орды убегавших бесов.
Виверны погнались за ними.
Из темноты вынырнул раскрасневшийся, запыхавшийся драконопас.
— Леди, я Мануэль из Сто девятого марнерийского. Мы узнали вас и леди Лагдален.
— А я узнала тебя, Мануэль. Только что я собственными глазами увидела Пурпурно-Зеленого. Великолепное зрелище. Мы благодарны вам, вы спасли наши жизни. Впрочем, для Сто девятого это, похоже, входит в привычку.
— Это все драконы, леди. Они настояли, чтобы мы пришли сюда. Снялись с места и двинулись спасать Хвостолома. Представьте себе, леди, они просто знали, где он находится.
Лессис кивнула. Драконы не переставали удивлять ее своими скрытыми возможностями.
— Капитан Кесептон тоже здесь.
— Что? — воскликнула Лагдален.
В следующий момент Холлейн оказался рядом, и она с радостным криком бросилась в его объятия.
— Леди?.. — заговорил Мануэль.
— Да, дитя.
— Вы случайно не видели Хвостолома?
Ведьма огорченно вздохнула:
— Да. Он и Релкин спасли нас от плена и неминуемой смерти. Увы, они в ловушке. В лабиринте, под тем большим домом.
— Можете вы показать, как туда пройти?
Лессис взглянула на юношу. «Неужто он серьезно?» — подумала она, но тут же решила, что для Сто девятого марнерийского нет ничего невозможного.
— Да, могу. — Ее взгляд упал на хромого ребенка. — Но прежде мы должны укрыть этих детей. Они были пленниками врага. Нужно разместить их в безопасном месте.
Мануэль в Кесептон свистом подозвали остальных. Детей отвели под деревья и велели сгрудиться потеснее, чтобы согреться. С ними остались Холлейн, Лагдален и два талионца — Дрикантер и Тегманн. Лессис и Мирк, сопровождаемые Мануэлем, двинулись следом за ушедшими вперед драконами.
В узком проходе между деревьями виверны настигли убегавших врагов. Для одной из сторон это закончилось плачевно: на дороге остались трупы людей и бесов.
Лессис и Мирк указали путь через луга и сады к большому дому, который все еще светился огнями. Ворота в подземную берлогу Властелина были заперты. В самом воздухе чувствовалась настороженность. Создавалось впечатление, что крепко сработанные ворота не падут так просто даже перед эскадроном боевых драконов.
— И как мы собираемся попасть внутрь? — поинтересовался Мирк.
— Мне кажется, Пурпурно-Зеленый знает ответ, — откликнулся Мануэль.
Несколько мгновений спустя из темноты выступил огромный дикий дракон. На плече он тащил мраморную статую Фалтуса Вексенна, вдвое выше человеческого роста. Превосходно сработанная скульптура принадлежала резцу лучшего ваятеля Аубинаса Чатука. Вексенн был изображен задумчиво сидящим в кресле — подразумевалось, что он великий мыслитель.
Дракон с натужным вздохом поставил статую на землю.
— Что ты собираешься делать с этой штуковиной? — спросил драконопас.
— Клянусь огненным дыханием, а ты как думаешь? Разбить ворота.
Глава шестьдесят вторая
Первым наступившую тишину заметил Базил.
— Не таранят, — буркнул он.
Релкин, перезаряжавший арбалет, поднял голову.
— Точно, перестали. В воздухе повисло странное напряжение. Юноша ощутил воздействие магической силы: впечатление было такое, будто где-то в отдалении ледяные пальцы скребут по стеклу. Глаза Релкина расширились:
— Он здесь! Я чувствую его. Напряжение возрастало. — Медленно, как будто сгущалась грозовая туча. Теперь и дракон и драконопас не отрываясь смотрели на дверь. Послышался гул.
Релкин ощущал нарастающее давление — словно, создавая смерч, вращался огромный храповик. Вибрация проникала в мозг; казалось, дрожали даже зубы. Дверь засветилась, в самом ее центре что-то ярко сверкнуло, после чего послышался резкий щелчок. Воздух заполнил едкий химический запах. Рокот возобновился, став более раскатистым и громким. Дверь светилась словно изнутри. Гул стал почти не переносимым — и в этот миг вспыхнул ослепительный зеленый свет.
Релкин понял, что заклятие Лессис потеряло силу.
Из-за двери донеслись торжествующие крики, и таран возобновил работу. От первого же удара панель расщепилась. Следующий удар проломил дверь насквозь. Нападавшие, пустив в ход топоры и пики, расширили образовавшийся проем. Опоенные черным зельем, бесы с победным ревом протискивались сквозь щель, позади слышался гортанный лай бьюколюдей.
Базил шагнул вперед и, размахивая скамьей, стал расшвыривать прорвавшихся внутрь бесов. Подскочил Релкин, сорвал с одного из упавших тел лук и полный колчан стрел. В тот же миг он пригнулся, и скамья просвистела над его головой, отбросив пару сунувшихся в пролом бьюколюдей.
Стрелы бесов были слишком длинны для кунфшонского арбалета, их пришлось бы ломать надвое. Однако драконопас превосходно владел и простым, примитивным луком — не дальнобойным, но достаточно удобным.
Первым же выстрелом Релкин подшиб беса, протискивавшегося в проем. Правда, тот все равно ввалился внутрь — под натиском напиравшего сзади бьюка, но оба нападавших тут же вылетели обратно под сокрушительным ударом скамейки Базила. Вскоре проем расширили до такой степени, что сквозь него смогли прорваться сразу две твари, прикрываясь щитами. Угрожающе сверкнули мечи.