Кадзуха прикрыл глаза. Он единственный не смутился собственных чувств и кивнул, соглашаясь со словами дракона.
— Леди Люмин…
Люмин вжала голову в плечи, боясь, что дракон выдаст ее истинные чувства прямо на глазах у всех остальных. Только не перед Чайльдом! Не хватало сейчас разбираться еще и с любовным треугольником!
— Леди Люмин так занята бегством от самой себя, что не замечает очевидного.
Люмин вздохнула с облегчением, но тут же озадачилась. «Что это должно значить?»
— Ну а Чайльд…
— Я знаю, — прервал дракона Чайльд. — Знаю. Я пытаюсь преодолеть это чувство, но от одной мысли о том, что я могу потерять…
Взгляд Гуго потеплел, и в его голосе послышалась усмешка:
— Вообще-то я хотел сказать, что ты расстроен неудавшимся Рождеством, но тебе, конечно, виднее.
Щеки Чайльда вспыхнули.
— У каждого из вас есть, над чем подумать, — добавил Гуго. — Пока среди вас живет раздор, пока вы носите в сердцах семена обиды, вы лишь поможете Повелителю Метели становиться сильнее.
Не в силах больше сидеть на месте, Чайльд вскочил и принялся наматывать круги, бурно жестикулируя. Кажется, он был только рад перевести тему.
— Выходит, много лет назад, когда прабабушка Мира была еще молодой и только приехала на гору, она сумела ослабить Повелителя Метели. А мы своими действиями вернули ему силы — и теперь он утащил Коллеи!
— Наверняка в ту самую пещеру, где он отыскал первый обломок посоха, — подхватила Люмин. — Но зачем ему понадобилась Коллеи, Гуго? Он когда-нибудь прежде похищал людей?
Некоторое время дракон молчал, обдумывая ответ.
— Такого я не припомню, нет. Но Повелитель Метели в отчаянии и готов на все, чтобы вернуть свой посох. В прошлом он пытался воспользоваться душевной болью Миры, чтобы восстановить его, ведь Горе-древо питается горем.
— Ох! — воскликнула потрясенная догадкой Ёимия.
Остальные обратили к ней изумленные лица.
— Горе-древо питается горем. А Коллеи убежала в лес в слезах, расстроенная из-за нашей ссоры! Вы представляете, в каком она сейчас состоянии?
— Повелитель Метели хочет воспользоваться ее эмоциями, чтобы стать сильнее и восстановить посох! — догадалась Люмин.
— Если он сумеет сотворить сей злодейский акт, победить его будет практически невозможно, — тихо сказал Гуго. — В прошлый раз на это понадобились силы всех драконов.
Ребята обменялись взглядами ужаса. Кто бы мог подумать, что поездка в горы на Рождество обернется такими неприятностями! Теперь им не только нужно было спасти Коллеи, но и не позволить Повелителю Метели отыскать посох.
Беннет сдвинул брови.
— Для начала ему нужно найти второй обломок.
— Ты знаешь, где он? — спросила Люмин у Гуго.
Дракон качнул головой.
— Много лет назад нам с Мирой удалось обнаружить второй обломок. Мы хотели спрятать его, когда Повелитель Метели настиг нас у ели. Должно быть, раз он до сих пор не восстановил посох, Мире удалось сберечь обломок, но куда она отнесла его после битвы, мне неведомо.
Люмин повернулась к Чайльду, и тот, уловив ход ее размышлений, покачал головой:
— Прабабушка Мира упоминала в своих сказках посох, но не его обломки. Либо она хотела унести тайну второго обломка с собой на тот свет, либо…
Он развел руками. За последний час он узнал о прабабушке Мире столько нового, что теперь ни о чем не мог рассуждать с уверенностью.
Итэр поднялся.
— Нам не нужно искать второй обломок. Даже если мы найдем его, что, если Повелитель Метели сумеет им завладеть?
— Этого ни в коем случае нельзя допустить, — встревожился Гуго.
Итэр закивал и, чтобы подчеркнуть важность своих слов, даже поднял кверху палец.
— Именно об этом я и говорю. Так что не будем терять времени и искать то, что давным-давно утеряно. Лучше найдем способ пробраться в ледяную пещеру, спасем Коллеи, отберем у Повелителя Метели первый обломок и уничтожим, чтобы он никогда не смог восстановить посох.
— Отличный план, — откликнулась Люмин. — Остается одна проблема, Хьюстон: мы понятия не имеем, как привести его в действие. Для начала, как нам попасть в пещеру?
На чердаке повисла тишина. Ребята лихорадочно обдумывали разные варианты, но никто из них прежде не сталкивался с магией и понятия не имел, как обуздать потоки ветра на входе в пещеру.
Неожиданно Гуго гулко рассмеялся — словно где-то вдалеке прогремел гром — и указал кончиком хвоста на Чайльда.
— Мальчик мой, ты ведь потомок Миры. Ты понимаешь, что это значит?
Взгляды всех присутствующих обратились к Чайльду. Он стоял у рабочего стола прабабушки Миры, положив одну ладонь на клавиши печатной машинки, а другую — на сердце, и его глаза были широко распахнуты от изумления.
— От себя не скрыться, мальчик, но ты ведь и сам все уже понял. Этот дом, история твоей семьи, уходящая корнями глубоко в прошлое… В твоих жилах течет кровь древних чародеев. Став бумажными драконами, мы десятилетиями присягали на верность потомкам чародейки, что подарила нам новую жизнь.
С этими словами Гуго, прыжками приблизившись к Чайльду, низко склонил бумажную голову. Его хвост покорно опустился, и всем своим видом дракон выражал не только смирение, но и высшую степень благородства. Несмотря на то, что последующие слова произносила бумажная фигурка, они звучали столь торжественно, что Люмин невольно выпрямила спину.
— Я, Авзельгуголерьефор, отныне и до кончины одного из нас буду твоим фамильяром. Прошу тебя, чародей, прими наследие своих предков и спаси мой народ от гибели.
========== Глава 6. Спуск по ледяной спирали ==========
— Это абсурд.
Стоя у входа в обледеневшую пещеру, Чайльд с каждой секундой все отчетливее понимал, что сошел с ума.
Он — и вдруг потомок древних чародеев? Он, мальчишка, который прогуливал пары в колледже, который из всех своих достижений мог похвастаться разве что платиной в «Dark Souls», который, если уж на то пошло, скинул на Итэра ведро с краской?
Это просто не могло быть правдой.
Впрочем, еще сегодня утром он считал Повелителя Метели злодеем из сказки прабабушки Миры и никак не мог представить, что в его капюшоне будет сидеть говорящий дракон, только что присягнувший ему на верность с достоинством истинного рыцаря.
— Сердце Миры тоже поначалу одолевали сомнения, — проговорил Гуго. — Сомнения — первый враг чародея. Вера же, напротив, делает его сильнее. Позволь вере наполнить твою душу. Отбрось предрассудки. Твоя кровь гораздо сильнее, чем ты можешь себе представить, но ты глух к зову предков, ибо времена чародеев, как и времена драконов, остались далеко позади.
Чайльд устало вздохнул. Советы Гуго, такие запутанные, полные витиеватых иносказаний, ни капельки не помогали. Сколько бы Чайльд ни протягивал по его наставлениям руку, он не чувствовал ничего, кроме тяжелых взглядов, прикованных к его спине.
— Я не смогу, — сказал он, отступив от входа в пещеру. — Не может человек просто так, ни с того ни с сего, обуздать ветер!
— Чайльд.
Он обернулся. Люмин подошла, протянула ему руку, и Чайльд переплел ее пальцы со своими. Она смотрела на него с привычным серьезным выражением, и все же в ее глазах плясали теплые блики.
— С нами сегодня произошло много странных вещей, ты так не думаешь? — спросила она, и Чайльд тихо рассмеялся.
— Это уж точно. Прости. Я…
— Да?
Он замолк, прикусив губу. Люмин продолжала смотреть. Ее вторая рука мягко обхватила его за запястье.
— Я не хотел, чтобы все так обернулось.
— Никто этого не хотел, Чайльд. Но не похоже, что от самих себя можно сбежать, как бы быстро мы ни бежали.
Чайльд заглянул ей в глаза, но не смог разгадать их выражение. Он невольно вспомнил слова, которые Гуго адресовал Люмин на чердаке: «Леди Люмин так занята бегством от самой себя, что не замечает очевидного».