Люмин распахнула окно и, перевесившись через подоконник, крикнула:
— Эй, синяя башка, ты случайно не это ищешь?
Повелитель Метели вскинул голову. Его ромбовидные зрачки засияли от жадности, и он, перепрыгивая через сугробы, бросился за второй половиной посоха, не замечая, что происходит за спиной.
Люмин усмехнулась. По ее рукам прокатилась волна драконьего жара, и обломок посоха вспыхнул. Пламя не причиняло Люмин никакого вреда, зато с удовольствием пожирало Горе-древо — до тех пор, пока от него не осталась лишь бесполезная горстка пепла.
— Упс, — сказала Люмин. — Не успел.
Взревев от ярости, Повелитель Метели взметнул оставшуюся половину посоха в воздух, и Люмин почувствовала, как неведомая сила тянет ее из окна. Вскрикнув, она вывалилась с чердака и крепко зажмурилась, но переживать было не о чем: открыв глаза, она обнаружила себя в объятиях Итэра.
— Поймал, — лукаво сообщил тот.
Повелитель Метели приближался к ним, будто снежная буря, но тут кто-то набросился на него сзади. Этим кем-то оказался Чайльд. Одной рукой ухватив плечо Повелителя Метели, второй Чайльд вцепился в обломок посоха.
— Мы уже это проходили, — сказал Повелитель Метели. — Так ты меня не одолеешь!
— Ты одолеешь себя сам, — отозвался Чайльд. — Вааранис салем!
Это было то самое заклинание, которое Повелитель Метели использовал, чтобы отыскать в воспоминаниях Чайльда секрет прабабушки Миры. Шепнув еще два магических слова из сказки прабабушки Миры, Чайльд показал эти воспоминания и всем остальным.
Перед глазами заскользили картинки чужой жизни. Время стремительно бежало назад. Чайльд видел крошечное синее создание, которое содрогалось под холодными зимними ветрами и с отчаянием смотрело наверх, на гору, где осталась злополучная ель. Видел он и грозное существо, которое, сжимая целый посох, возводило вокруг горы непреодолимые ледяные стены, выплескивая на мир свою ярость и свою обиду. Это были воспоминания Повелителя Метели, воспоминания, которые постепенно стали угасать даже для него самого.
И вот наконец Чайльд увидел долину, в которой ютилась небольшая уютная деревушка.
Два брата шли по центральной улице и вели ожесточенный спор. Старший беспечно пожевывал соломинку и щелкал пальцем по шляпе, чем ужасно раздражал младшего. Льюис никогда не воспринимал его всерьез. Он так старался убежать от прошлого, что после того ужасного наводнения для него стало иметь значение только прекрасное будущее.
И чем дальше, тем больше Винсент Смоллвуд убеждался, что в этом прекрасном будущем нет места занудному младшему брату.
— Послушай, я не говорю, что они пытаются уничтожить поселение, — говорил Винсент, следуя за братом. — Они драконы и могли бы с легкостью спалить его дотла. Я лишь хочу понять, почему они летают в топи Морроу-Крик и что за дела они водят с болотными ведьмами.
— Ты не в себе, брат, — отозвался Льюис.
От этих слов Винсент невольно остолбенел.
— Ты не веришь мне?
Льюис остановился и взглянул на младшего брата так, словно он был досадной помехой.
— Ну, ты единственный видел, как драконы возвращаются из Морроу-Крик.
— Потому что я единственный ложусь спать с рассветом, — раздраженно ответил Винсент. — Что в этом удивительного? Посиди со мной хотя бы одну ночь и сам все увидишь.
Льюис покачал головой и, убрав руки в карманы, возобновил свой неторопливый шаг. Винсент некоторое время стоял на месте, стиснув переносицу. Раз, два, три… Дыши. Он твой брат. Пускай иногда он бывает невыносим, вы все же одна семья и должны держаться друг за друга.
— Льюис, — догнав брата, сказал Винсент. — Пойми, я не пытаюсь рассорить тебя с драконами. Я лишь не хочу, чтобы история с наводнением повторилась. Если мы не будем осторожны, разве не подвергнем мы опасности жителей Смоллвуда?
— Винсент, ты тоже меня пойми: своими заявлениями ты ставишь наш союз с драконами под угрозу.
— Такое ощущение, что ты ставишь союз с драконами выше собственного брата, — вскинулся Винсент.
— Потому что драконы хотя бы не критикуют каждое мое решение!
Винсент замер, потрясенный его словами. Льюис вздохнул. Стянул с головы шляпу и задумчиво покрутил ее в руках. Кажется, он и сам пожалел о своих словах, но прощения за них не попросил.
— Ты все твердишь о понимании, а сам в упор этого не замечаешь. Я сомневаюсь, как и ты, Винсент. Поэтому я прошу тебя о поддержке. С твоей помощью я смогу эффективно управлять Смоллвудом, и тогда…
— Ты? — холодно переспросил Винсент. — Не ты ли говорил, что мы будем управлять городом вместе?
Льюис помолчал. Затем, стараясь не глядеть на брата, нехотя ответил:
— Люди не понимают тебя, Винсент, и потому боятся. Я же не хочу править из чувства страха. К тому же твои непростые отношения с драконами усложняют положение города. Поэтому, думаю, будет лучше, если ты… продолжишь быть просто моим любимым младшим братом.
Винсента пронзила дрожь. От слов Льюиса на уши надавила тяжесть, и Винсент замотал головой, пытаясь избавиться от этого гнетущего ощущения.
Не помогло.
— Ты… — В глазах Винсента сверкнул гнев. — Это драконы тебя подговорили? Недаром в нашем старом городе рассказывали, что они ловко обманывают людей. Я… Я не могу поверить, что ты мог сказать такое сам, Льюис.
Он резко развернулся, отчего его остроконечная шляпа едва не слетела с головы.
— Околдованный драконами, ты не замечаешь очевидного. Ничего. Я сам отправлюсь в топи Морроу-Крик и докажу, что драконы принесут Смоллвуду одно лишь горе.
С невероятно прямой спиной Винсент зашагал прочь, а Льюис остался стоять, комкая в руках шляпу и глядя ему вслед. Падал снег. Крупные хлопья укрывали землю, и вскоре следы Винсента затерялись, пропав в пушистом белоснежном облаке.
Так братья поговорили в последний раз. Больше они никогда не виделись.
Винсент Смоллвуд отправился в топи Морроу-Крик. Гиблые места, владения болотных ведьм, начинались прямо за рекой. В долине ходило немало слухов о пропавших в этих землях путниках, о странных блуждающих огоньках и о волшебных палочках, с помощью которых ведьмы с легкостью могли подчинять себе неокрепшие умы. Несмотря на это, Винсент упрямо шагал вперед. Подстегнутый гневом, горечью и обидой на брата, он не боялся болотных ведьм и считал, что с легкостью сумеет с ними справиться.
«Уж кого-кого, а меня они не обманут».
И так он добрался до замка, где жили болотные ведьмы. Готический замок из темного камня возвышался посреди топей мрачной громадиной, одним своим видом наводя на путников ужас, но Винсент, отбросив сомнения, ступил под заколдованные своды.
Королева ведьм ждала его с таким спокойствием, будто знала, что он придет. На подлокотнике ее черного трона, спинка которого напоминала воронье крыло, покоилась волшебная палочка из ветви Горе-древа.
— Здравствуй, Винсент, — сказала она, соскользнув с трона.
Винсент ожидал увидеть дряхлую каргу, но вместо этого перед ним предстала прекрасная черноволосая женщина. Волшебная палочка элегантно легла ей в руки, и она, постукивая ее кончиком по ладони, обошла Винсента по кругу, будто прицениваясь.
— Ты пришел, чтобы раздобыть доказательства нашего союза с драконами. — Королева ведьм склонила голову набок. — Но позволь мне кое-что сказать тебе.
Прежде, чем Винсент успел опомниться, Королева ведьм обхватила рукой его плечо и поднесла свои темные губы к его уху.
Этот фрагмент можно читать под музыку: Harry Gregson-Williams — A Narnia Lullaby
Стоя посреди темного зала, уставленного свечами с голубыми огнями, Королева ведьм нашептывала Винсенту слова, которые он так боялся услышать. «Твой брат не любит тебя». «Ты больше ему не нужен». «Он верит драконам больше, чем тебе». Винсент не замечал этого, но за его спиной Королева ведьм покачивала в такт своим словам волшебной палочкой.