Партия нынешнего сезона, пятьдесят огромных бочонков, доверху заполненных отменным прозрачным янтарным напитком, заполняли особым образом сработанный погреб Френзиля. Благодаря такой обильной поставке он окажется на верном пути к тому, чтобы стать самым богатым человеком в этом маленьком городке. Когда-нибудь он может даже стать мэром.
«Но пока я стою здесь и слишком много думаю о цвете неба, а не о цвете своего эля», — нахмурился трактирщик. Долетевший резкий запах дыма заставил его поморщиться. Френзиль начал спускаться по лестнице. Еще обход или два вокруг площади («Которую пора бы хорошенько покосить», — критически заметил он, делая в памяти заметку выбранить ответственного за это парня) — и он вернется обратно в гостиницу, вне зависимости от того, его ли очередь дежурить или нет. Несмотря на затянутое дымом небо, Френзиль не видел, чтобы в долине что-нибудь происходило, да и, в конце концов, Скрытая Гавань была слишком изолирована, чтобы принимать участие в войне.
За семнадцать лет город не имел никаких контактов с другими поселениями, разбросанными по долине. Если не считать Гисиба, трех пастухов, двух шахтерских семей да нескольких крестьян-арендаторов, обрабатывавших полосу земли, окружавшую западную сторону городских стен, вряд ли кто-нибудь из обитателей Скрытой Гавани куда-либо путешествовал. Френзиль бросил последний долгий взгляд на восток и, пробормотав особо цветистое ругательство в покрытое сажей небо, начал неуклюже спускаться по хрупкой старой лестнице.
— Эй, на воротах! — прокричал слабый, приглушенный голос откуда-то слева от трактирщика.
От изумления он пропустил последние две ступеньки, начисто обдирая оба узловатых колена под прекрасными мохнатыми гетрами. Ругаясь еще громче, Френзиль закружил в поисках поприветствовавшего его бестактного болвана. Но женщины были далеко за пределами слышимости, а возница заходил в трактир, чтобы выпить, так что Френзиль оказался перед выбором — разговаривать с ослом или с кем-то, зовущим его из-за ворот.
Он отряхнул колени и повернул голову к низким и узким пастушьим воротцам, которыми пользовались те, у кого были какие-либо дела вне стен города. Они тоже были надежно заперты.
Трактирщик снова фыркнул и собрался уходить.
— Милостивый государь, если вы еще там, пожалуйста…
Френзиль остановился, снова прислушался, развернулся, осторожно приблизился к большому смотровому окну в главных воротах и выглянул наружу, плотно прижимаясь к нему одним налитым кровью глазом.
— Под вами, — прохрипел голос.
Трактирщик опустил взгляд. И не мог поверить тому, что увидел.
Там, в терновой живой изгороди, дрожал измученный, полумертвый незнакомец.
— Пожалуйста, сударь, я не стал бы беспокоить вас, но я ничего не ел и не пил уже два дня, с тех пор как пришлось оставить реку, — произнес человек. — К тому же, сэр, я безоружен. Пожалуйста…
Френзиль отвернулся от смотрового окна и бросил взволнованный взгляд через плечо. С этим предстояло иметь дело именно ему — и побыстрее. И вероятно, для этого могло понадобиться выйти наружу. Трактирщик вздохнул, вернулся к оконцу и обратился к человеку самым холодным тоном.
— Ты это… рассказывай, по какому делу пришел, и вылезай из живой изгороди. Не могу позволить тебе подохнуть в терновнике, особенно во время моей вахты.
«И какого демона тебя сюда принесло», — подумал он тем временем и вытащил из рукава маленький, украшенный драгоценными камнями кинжал на случай, если придется избавляться от незнакомца с применением силы.
Чужеземец с трудом выбрался из-под укрывавшего его терновника, попутно заработав еще несколько новых глубоких царапин. Френзиль не испытывал к нему большого сочувствия, поскольку его собственные колени все еще ныли. Трактирщик отомкнул главные ворота и распахнул их, впуская чужеземца.
— Спасибо, сударь. А я-то было подумал, что со мной покончено. Вы первый человек, которого я увидел с тех пор, как в бегах. Пытался открыть ваши ворота, но, вот забавно-то, они оказались заперты, — сказал потрепанный человек. — Но я так думаю, это из-за всех этих войн. А может, вы уже знаете о грядущей опасности?
Человек посмотрел вверх, нервно осматривая небо. Опасность? Френзиль не видел никаких признаков опасности. Незнакомца с ног до головы покрывала сажа, рукава и подол его одежды были опалены, а волосы почти полностью сгорели. Половину его лица покрывали огромные белые водянистые пузыри, и он ужасно хромал. Его долговязая фигура возвышалась над Френзилем как минимум на полтора фута. Чужак благодарно улыбнулся и протянул трактирщику очень грязную, крайне мозолистую руку, когда тот снова запер ворота. Пальцы незнакомца были обмотаны клочком плаща, покрытым темными пятнами. Френзиль в ответ только убрал кинжал за спину и проигнорировал протянутую руку.
— Я спрашиваю еще, какие дела тебя привели и как тебя зовут? И о какой опасности ты говорил? — с сомнением в голосе спросил он. По его загривку поползли мурашки, как это всегда происходило, когда открывались ворота.
— Гаральд, сударь, и я побеспокою вас только затем, чтобы немного выпить, придав себе отваги, а ногам силы пройти еще несколько лиг туда, где будет безопасно, — произнес незнакомец, тревожно посматривая в дымные небеса. И вдруг споткнулся и рухнул прямо на неприветливые руки Френзиля. Запах дыма, исходивший от пришельца, практически сбивал трактирщика с ног.