— Господин Грегор, вы как? — точно, Амелия же называет всех змей "Грегор".
— Поросята, обхитрили как барана! Мяч у них закатился! — сказал парень беззлобно и улыбнулся.
— Я, кажется, его спас.
— Господина Грегора? Вполне может быть.
— Ребенка.
— Микаэля? Его можно пытаться скормить акулам — те просто подавятся, только и всего. На нам такие амулеты, что переживать абсолютно не стоит! И, разумеется, господин Грегор никогда не причинил бы вреда ребенку. Можете даже не думать, вы так наносите ему ужасное оскорбление.
— А куда его деть?
— Положите на тот же камушек, откуда его забрал этот поросенок. Господин старший советник ценит возможность принимать солнечные ванны. Хвостик, знаете ли.
— Хвостик?
— Хвостик. Он мерзнет. А вы, трое несносных детей и ты, Святослав, и ты, Амелия — марш в замок приводить себя в приличный вид. Сигизмунд, я все вижу и колючку в правой руке тоже. На кухне готовится праздничный торт, а вы все еще не умыты к обеду!
Я опустил руку к прогретому камню, змей легко туда переполз и устроился греться на солнце.
— Кстати, меня зовут Матиас, я нянь троих из этих чудесных парнишек. Четвертый — сын Мирты, я за ним тоже приглядываю иногда.
— Серджо, обучаю Амелию.
— Значит, будем часто встречаться, дети любят вместе играть, да и замок огромен. Идеальное место для пряток, я порой и сам не могу их найти. Давай на «ты»?
— Хорошо. А почему ты зеленый?
— Как почему? Я дриад, разве не видно? Идем скорее к детям, пока они не устроили потоп на кухне.
— Идем.
— Господин Грегор, прошу извинить Микаэля. Он не смог удержаться, вы в этой ипостаси вызываете у деток огромное любопытство.
От оравы детей меня спас стражник.
— Господин Серджо, вас ожидает обед в ваших покоях, господин Эмиль настоятельно просил вас разыскать и сопроводить.
— Благодарю за заботу.
— Не стоит, вы еще не вполне здоровы, а юные господа порой бывают излишне настойчивы в своих играх. Да и замок имеет сложную планировку, заблудиться очень легко.
— Я, кажется, уже освоился. Нам же сейчас нужно спуститься вниз по этой каменной лестнице?
— Боюсь, что туда вам спускаться абсолютно излишне. Эта лестница выходит к казематам и другим не стоящим вашего интереса помещениям стражи. В ваши покои ведет другая лестница, и она тянется вверх. Замок зачарован ко всему прочему и любит морочить головы тем, кто плохо его знает и бродит тут в одиночку.
— Благодарю.
Лукас
Пытаюсь понять логику наших хозяев, и, кажется, у меня это начало получаться. Если отбросить как хлам все домыслы Джинджера, то выходит, что нас удерживают заигравшиеся в Средневековье идиоты. Богатые, как Крез, идиоты. Те, кто смог заполучить изрядный кусок суши в свою безраздельную собственность, возвести тут замок на манер старинного, нанять штат охраны и прислуги, согласных носить одежду сообразно прихоти хозяина или хозяйки. Пытаются создать тут небольшую страну по мотивам фэнтези?
Эту идею только лишь подтверждает тот новостной сюжет, который нам так любезно показали. Кстати, интересно, зачем? Неужели озаботились нашим моральным духом? Вряд ли. Скорее, чтобы уж наверняка убедить нас в своей безграничной власти лезть в чужие судьбы. А еще намекнуть, что им и корабль наш был не нужен. И выкуп за нас не стоит хлопот, которые потребовались бы для его получения. Так или не так? Как бы понять-то? Джинджера спрашивать бесполезно. У него в голове только бредовая муть. Тогда что им от нас нужно? Кадет опять во что-то вляпался. Что за работу ему предложили, раз он о ней так упорно молчит или и вправду сказать не может. Но почему? Кровавая клятва — банальный гипноз? И в чем причина того, что исчез пресловутый языковой барьер? Сколько мы вообще тут находимся? Верен ли внутренний счёт дням? Может так статься, что мы кукуем тут уже целый год, за который нас всех выучили одному языку, а потом подтерли об этом память каким-нибудь препаратом. Тогда становится ясным, отчего Серджо так быстро идет на поправку. Просто времени прошло значительно больше, чем мы привыкли считать. И кукуем мы тут уже целую вечность. Вопросы эти про жен и родню. Интересно, если все же к нам применяют гипноз, то тогда получается, что какое-то сильное чувство, например, привязанность к родным, влияет на результат?
У нас с Джинджером на берегу никого нет. А у Серджо? Я ведь понятия не имею. Жены и детей у него, точно, нет, а родители, бабушки дедушки, друзья, наконец? Могут они послужить парню достаточным якорем, чтобы оставить мозгу дорожку в реальность? Показать путь на волю из этого бреда?
Глава 27
Лукас
По коридору кто-то идет легким и быстрым шагом в сторону нашей камеры. Знать бы, кто и с какой целью. Вот и Джинджер услышал, поднял голову, оправил рубаху зачем-то. Чтобы лучше выглядеть в глазах бандитов? Вот идиот. Может на него наркота и гипноз так влияют, что он начал нести весь этот мистический бред? Психика оказалась более восприимчива, нежели моя?
В камеру вошел все тот же господин Эмиль, окинул нас преувеличенно спокойным взглядом.
— Добрый день.
— Так виделись уже, разве нет? — или опять у меня был провал в памяти, и прогулка по саду была вовсе не сегодня утром?
— Безусловно, но хороший тон никто не отменял. Итак, вы сегодня приглашены на общий для всех ужин. Там будут присутствовать целых три великих с семьями. Я искренне надеюсь, что вы не доставите никому лишних хлопот своим поведением и легко вольетесь в наше общество. Поверьте, любые ваши попытки напасть на присутствующих или же причинить кому-то из них вред, обречены на провал и не стоят ваших усилий. На ужине также будут присутствовать дети собравшихся за столом, я не рекомендую вам даже косо смотреть в их сторону. Поверьте, их родители этого не оценят.
— И что тогда будет?
— Никто в замке не желает причинить вам дискомфорт или вред. Но и защищать тех, кто нам дорог мы умеем превосходно. Вы же понимаете, что пираты, захватившее ваше судно, умерли не своей смертью? Ту проблему, которую вы не смогли устранить за несколько дней, мы решили за пятнадцать минут. Вам это должно о чем-то говорить.
— Это угроза? — подал голос молчавший до сих пор Джинджер.
— Скорее предупреждение. Вы держите себя в рамках приличного поведения, все местное общество держит себя в отношении вас радушно. Мы договорились?
— Да.
— Безусловно. Когда мы сможем снова увидеть Серджо?
— Вот и отлично. Серджо заглянет к вам перед ужином. А сейчас вам принесут по моему приказу другую смену одежды. Будьте любезны переодеться к ужину.
Вскоре нам принесли два комплекта удобной одежды, шитой согласно местным представлениям о моде. Ткань натуральная, швы и вовсе ручной работы. Следом за портными вошел Серджо уже без малейшего намека на хромоту и даже без трости. Это, безусловно, подтвердило мою догадку — провалы в памяти есть и они значительны.
Пока мы переодевались, Серджо молчал. Стража, окинув нас на прощание внимательным взглядом, удалилась за дверь.
— Уютно у вас тут.
— Скажешь тоже, как в каземате. Я смотрю, ты уже не хромаешь?
— Самому странно. После того как мы с вами расстались, мне удалось обойти большую часть замка без сопровождения. Потом меня отвели на обед, и я уснул на пару часов. Проснулся, и нога в норме.
— А тебе перед сном, случаем, ничего не давали?
— Местный горький отвар. Я так понял, это — лекарство, редкостная дрянь.
— Они следят, чтобы ты его выпивал полностью?
— Тот парень, Дин, он приносит обед и лекарство, он и следит, чтоб я выпил все. Но я и сам понимаю, не маленький, что принимать это надо. Времени прошло всего пару дней, а я уже почти пришел в норму, значит, эта гадость помогает.
— Вот и меня это настораживает. Джинджер, подвинься поближе, а лучше давайте-ка отойдем к стене.
— Ну и?
— Вам не кажется странным, что кадет так быстро идет на поправку, а мы общаемся на одном языке с охраной?