Еще шесть Богов находились посередине: Гилеан, державший Книгу, Сиргион, Бог Природы, Шинар — его подруга, Богиня Торговли, Реоркс, покровитель кузнечного дела, Чизлев, Богиня Природы, и Зивилин, который снова увидел прошлое, настоящее и будущее.
Трое детей Богов — Солинари, Нутари и Лунитари — держались, как всегда, вместе.
Одно место на стороне Света было пустым.
Одно место на стороне Тьмы также пустовало.
Проклиная Богов, Такхизис яростно зарычала, но в ее голосе уже не было пяти грозных интонаций — это был голос простого смертного. Пламя ее глаз, некогда умалявшее свет самого солнца до мерцания свечи, теперь можно было погасить легким дуновением. Вес плоти и костей стащил ее на землю. Биение человеческого сердца громко отдавалось у нее в ушах, и каждый стук неумолимо напоминал ей о том, что однажды это биение будет остановлено. Ей нужно было дышать — иначе бы она задохнулась. Ей приходилось напрягать свои легкие, чтобы насытить слабое тело живительным кислородом. Неожиданно она почувствовала неведомые ей прежде муки голода, а вслед за ними и все другие нужды и боли хрупкой людской оболочки. Она, еще совсем недавно странствовавшая по небесам и обитавшая среди звезд, остолбенело смотрела на две ноги, благодаря которым ныне держалась на презираемой ею земле.
Такхизис подняла свои засоренные песком глаза и увидела перед собой Мину — сильную, молодую, красивую.
— Это ты подстроила! — взревела она. — Ты уговорила их погубить меня! Ты хотела, чтобы верующие воспевали твое имя, а не мое! — Выхватив свой меч, она занесла его над головой девушки. — Я уже потеряла власть над смертью, но еще не утратила способности сеять ее!
Галдар издал ужасающий рев. Одним прыжком он добрался до Мины, заслонил ее своим телом и в последнее мгновение выставил вперед собственный меч.
Клинок Владычицы Тьмы описал в воздухе дугу. Правая рука и меч минотавра упали к его ногам. Не в силах справиться с болью, Галдар рухнул в растекавшуюся под ним бурую лужу.
Владычица Тьмы снова занесла над Миной свой меч.
Та лишь сказала мягко:
— Прости меня, — и покорно приготовилась к удару.
Едва не теряя сознание, минотавр собрался сделать новый бросок, когда вдруг кто-то налетел на него сзади. Взглянув вверх помутневшим взглядом, Галдар увидел Сильванеша.
Эльф сжимал острие разбитого Копья Дракона. Размахнувшись, он метнул его в Такхизис. Метнул изо всех сил, вложив в этот бросок всю свою вину, все свое страдание, весь свой страх, всю свою отвергнутую любовь.
Копье вонзилось в грудь Владычицы Тьмы.
Она посмотрела на него и с изумлением прикоснулась пальцами к яркой темной крови, хлынувшей из ужасной раны, а потом споткнулась и стала оседать на пол.
Издав душераздирающий вопль, Мина кинулась к ней и заключила ее в свои объятия.
— Не покидай меня! — дико закричала она. — Не оставляй меня одну!
Такхизис не обращала на девушку никакого внимания — ее переполненный лютой ненавистью взгляд был сосредоточен на Паладайне.
— Я все потеряла, но и ты тоже. Мир, который ты так любил, уже никогда не будет прежним. В этом я преуспела.
Кровь хлынула у нее изо рта. Она попыталась сделать вдох и закашлялась.
— Когда-нибудь и ты познаешь боль смерти. Но, что еще страшнее, братец, — мрачно улыбнулась она сквозь заволакивавшую ее лицо тень, — ты познаешь боль жизни...
Дыхание Такхизис смешалось с кровавой пеной. Тело ее задрожало, а голова безжизненно откинулась назад. Глаза Владычицы застыли, устремленные в Ночь, которой она так долго правила и которую теперь покинула навсегда.
Мина прижала мертвую к своей груди и начала качать ее, словно ребенка. Все ошарашенно молчали. Единственным звуком на арене были всхлипывания Мины. Сильванеш, бледный как смерть, положил руку ей на плечо.
— Мина, она собиралась убить тебя. Я не мог позволить ей...
Мина подняла к нему свое искаженное яростью лицо. Ее янтарные глаза кипели так, что эльф почувствовал жар на своей коже.
— Я хотела умереть! И была бы вдвойне счастлива умереть по Ее воле. Теперь я жива, а Она ушла, и у меня никого не осталось. Совсем никого!
Она схватила меч Такхизис.
Паладайн метнулся в ее сторону, но кто-то невидимый толкнул его, и он полетел в песок. С небес прогремел голос Саргоннаса:
— Мы отомстим, смертный.
Мина воткнула меч в грудь Сильванеша. Молодой эльф задохнулся от боли и изумления.
— Мина... — хотели шепнуть его губы. Но голоса уже не было.
Одержимая нечеловеческой злобой, Мина вытащила меч из тела эльфа и тут же нанесла ему новый удар, стараясь всадить клинок как можно глубже. Казалось, она наслаждалась тем, что Сильванеш, пронзенный, не мог упасть и был вынужден смотреть в ее янтарные глаза, прожигавшие его насквозь. Наконец, налюбовавшись вволю этим страшным зрелищем, Мина выдернула меч.
Сильванеш соскользнул с окровавленного клинка и рухнул на песок.
Переступив через него, Мина подошла к Паладайну, медленно поднимавшемуся с пола, и швырнула меч Такхизис к его ногам.
— Ты узнаешь боль смерти. Но не сейчас. Так пожелала моя Королева, и я не ослушаюсь Ее. Однако запомни, несчастный: отныне в каждом эльфе я буду видеть тебя. И, отнимая у них жизни, я буду забирать часть твоей. А отниму я многие... чтобы заплатить за одну.
Она плюнула ему в лицо и, окинув остальных Богов презрительным взглядом, опустилась на колени возле своей Королевы. Поцеловав холодный лоб, Мина подняла умершую на руки и понесла ее прочь из Храма Дьюргаста.
На арене воцарилось такое молчание, что шаги удалявшейся Мины были слышны еще очень долго. Галдар лежал на песке, теплом от солнечного света. Он очень устал. Впрочем, теперь он мог отдохнуть, ибо Мине уже ничто не угрожало. Наконец-то...
Минотавр закрыл глаза и начал свое путешествие во Тьму. Однако далеко ему уйти не удалось: врата оказались закрытыми.
Галдар посмотрел вверх и увидел над собой огромного минотавра. Покрытый густой черной шерстью и одетый в кожаные доспехи, украшенные серебром, он был выше горы, о которую разбилась туша красной драконицы, и его рога задевали звезды.
— Саргас! — прошептал Галдар. Пошевелив окровавленным обрубком, он встал на колени и поклонился, коснувшись рогами земли.
— Поднимись, Галдар, — сказал Бог громовым голосом. — Я доволен тобой. Ты не предал понятия чести, а значит, остался верен мне.
— Спасибо, великий Саргас, — ответил Галдар.
— В награду за твою веру я возвращаю тебе твою жизнь. Жизнь и руку.
— О великий! — взмолился Галдар. — Я приму назад свою жизнь и посвящу ее служению Тебе, но я не желаю снова владеть этой рукой.
Саргас был недоволен.
— Народ минотавров сбросил наконец вековые оковы и, вырвавшись с тесных островов, занял подобающее ему место на Ансалонском континенте. Мне нужны славные воины, Галдар. Причем целые и невредимые.
— Благодарю, великий Саргас, однако я могу обходиться и одной рукой.
Он напрягся, ожидая, что Бог придет в ярость, но ничего не услышал и осторожно посмотрел вверх. Саргас улыбался.
— Как хочешь, Галдар. Ты волен сам решать свою судьбу.
Минотавр издал глубокий вздох облегчения.
— За это, великий Саргас, я Тебе особенно благодарен.
Изумленно поморгав, Галдар поднялся с мокрого песка. Он не помнил, где был, и не мог понять, почему лежит тут и дремлет в середине дня, когда Мина наверняка нуждается в нем. Как бы она не рассердилась! Он вскочил на ноги и инстинктивно потянулся к мечу, всегда висевшему у него на поясе.
Меча не было. Как не было и руки, чтобы взять его, — она валялась на песке в нескольких футах от минотавра. Он бросил удивленный взгляд на свое плечо, на лужу крови, растекавшуюся по полу, и тогда память вернулась к нему.
Галдар был здоров, если не считать того, что одной руки у него опять недоставало. Рана полностью зажила. Он повернулся, чтобы поблагодарить своего Бога, но тот уже исчез. Все Боги исчезли. На арене не осталось никого, кроме мертвого сильванестийского короля и незнакомого эльфа с молодым лицом и странными глазами.