По толпе пробежал ропот негодования. Эльф-полукровка и Каганести. Чужаки. Да кто они такие, чтобы указывать сильванестийцам или даже квалинестийцам, что нужно делать? Префект Палтайнон, околачивавшийся рядом с Эльханой, театрально умолял ее не поддаваться на лживые речи короля-марионетки. Гилтас нашел лишь одного союзника — Самара.
— Он говорит мудрые вещи, королева, — убеждал ее Самар. — Нам не следует игнорировать его мнение. Двинувшись сейчас на Оплот, мы оставим свой дом на растерзание врагу, который сможет нанести нам удар в спину.
— Рыцари Тьмы надежно заперты в Сильваносте, — возразила Эльхана. — Они абсолютно беспомощны, и изменений не предвидится, поскольку если бы Мина хотела выслать им подкрепление, то давно бы уже это сделала. Впрочем, я оставлю здесь небольшой отряд — пусть он создает иллюзию осады. А вернувшись с победой, мы разделаемся с захватчиками. Я и мой сын, — добавила она с гордостью.
— Эльхана... — начал было, пытаясь образумить королеву, Самар, но, пронзенный ее холодным взглядом, поклонился и умолк. Он больше не смотрел ни на Гилтаса, ни на Эльхану, понимая, что решение уже принято и вопрос закрыт.
Эльфы столпились вокруг королевы, ожидая ее распоряжений. Два народа наконец-то воссоединились, движимые общим решением идти на Оплот. Львица стиснула руку мужа в знак утешения, а затем поспешила примкнуть к остальным.
«Почему они ничего не видят? Кто ослепил их? Такхизис! Это ее рук дело! — мысленно говорил себе Гилтас. — Находящаяся в двух шагах от единовластного правления миром, она смешала любовный эликсир с ядом и опоила этим зельем и сильванестийского короля, и его мать. Любовь Сильванеша к Мине превратилась в одержимость. Любовь Эльханы к сыну затуманила ее разум... Как нам бороться с этой Богиней, если даже любовь — самое грозное и чистое наше оружие — уже осквернена?»
15. Спасая короля
В течение долгих недель эльфы могли сводить свои занятия к созерцанию розовых лепестков или звездного неба, но в случае необходимости они поражали людей быстротой мысли и действия и способностью преодолевать любые препятствия.
Гилтас понятия не имел, удалось ли Эльхане и Самару хотя бы немного поспать за эти дни, ибо потоки эльфов не переставая текли в их шалаши, чтобы получить распоряжения. Король и сам частенько туда наведывался, ибо, оставаясь правителем квалинестийцев, обязан был принимать участие в обсуждении всех важных вопросов. Впрочем, говорил он мало и неохотно, несмотря на то что Эльхана любезно советовалась с ним по каждому поводу: во-первых, Гилтас прекрасно осознавал, что королева делает это исключительно из вежливости, а во-вторых, не обладая необходимой информацией, он все равно ничем не мог помочь.
Поначалу Гилтас удивлялся готовности обоих эльфийских народов следовать за Эльханой — «темным» эльфом, однако его удивление закончилось, едва он выяснил детали разработанного ею плана. Посвятившая войне не один год, королева долгое время прятала свои войска в гористой местности, лежавшей ныне на пути у эльфов, и теперь знала не только все дороги, тропинки и пещеры, но и все опасности, которые их там поджидали. Никто из сильванестийских командиров не мог похвастаться подобной осведомленностью, и вскоре даже самые недоверчивые из них признали превосходство Эльханы Звездный Ветер.
План ее был действительно блестящим. Эльфам предстояло отправиться на север, в Блотен — землю, принадлежавшую их врагам, великанам-людоедам. На первый взгляд это могло показаться самоубийством. Но много лет назад Портиос обнаружил, что в одном месте хребет Халькистовых гор раскалывается надвое, пряча среди своих уходящих в облака пиков множество долин и ущелий. Конечно, путь туда не обещал быть легким, но зато легкостью славилось само эльфийское войско, а потому оно имело все шансы проникнуть в долины прежде, чем великаны что-то заподозрят. Дело в том, что, в отличие от людских армий, всегда тащивших с собой целый арсенал, включая походные кузни, эльфы не носили даже тяжелого оружия и доспехов, полагаясь лишь на луки и стрелы, коими владели поистине виртуозно. Поэтому они могли двигаться намного быстрее людей. Да и мысль о приближавшейся зиме, которая грозила вот-вот занести снегом все проходы, также была неплохим стимулом для стремительного броска.
Отдавая должное плану Эльханы, Гилтас не переставал содрогаться от сознания безрассудности ее затеи в целом. Самар был прав: они оставляли свой дом на растерзание врагу. Подавленный и встревоженный, Гилтас больше не мог посещать общие собрания. Однако, памятуя о том, что кто-то все-таки должен был представлять квалинестийцев, он обратился к эльфу, которого считал своим другом и который вместе со Львицей помог ему победить жестокую депрессию.
— Планкет, — оповестил его Гилтас однажды утром, — я освобождаю тебя от службы мне.
— Ваше Величество! — вскричал тот в ужасе. — Неужели я чем-то прогневал вас? Если так, то прошу простить меня...
— О нет, друг мой, — улыбнулся король, кладя руку ему на плечо. — Мне хочется называть тебя так, ибо ты и есть самый настоящий друг. А еще ты лучший в мире советник. Ты поддерживал меня в течение многих лет, и я могу без преувеличения сказать, что, не будь у меня твоей поддержки, твоей силы и мудрости, я не стоял бы сейчас здесь.
— Ваше Величество, — смутился Планкет. — Я не заслуживаю подобной похвалы. Я — обычный садовник, а вы — высокое и сильное дерево...
— Выросшее только благодаря тебе.
— И теперь по этой причине я должен покинуть вас?
— Да. Потому что пришло время позаботиться и о других саженцах, растущих в квалинестийском саду. Нашим эльфам нужен военный командир. Им не терпится двинуться на Оплот. Стань же их предводителем. Ты сделаешь это для меня?
Советник встревоженно молчал.
— Планкет, — настаивал Гилтас, — префект Палтайнон из кожи вон лезет, чтобы занять это место. Если я назначу тебя, он будет рвать на себе волосы, но навредить уже не сможет. Пойми: он ведь ничего не знает об искусстве ведения войны, а ты старый ветеран. К тому же эльфы любят тебя. Пожалуйста, ради нашего народа, согласись!
— Хорошо, Ваше Величество, — ответил наконец Планкет. — Я искренне ценю ваше доверие и постараюсь его оправдать. Не одобряя общего решения, вы пытаетесь хоть как-то исправить ситуацию. Но не волнуйтесь: мы разобьем Владычицу Тьмы! Рано или поздно тень ее зловещих крыльев перестанет загораживать нам солнце, и под его воссиявшими лучами мы выметем врага с эльфийских земель.
— Ты действительно так думаешь? — угрюмо поинтересовался Гилтас. — Лично я в этом сомневаюсь. Мы можем разгромить Такхизис, но она уже успела поселить тьму в наших сердцах. К тому же я по-прежнему считаю, что приниматься за спасение чужих стран нужно лишь после освобождения собственной.
Планкет замялся.
— Говори, не бойся, — подбодрил его Гилтас. — Ты окажешь мне услугу, если развеешь мои сомнения.
— Я скажу только одно, Ваше Величество. Однажды, стремясь к обособленности, мы уже отгородились стеной недоверия и непонимания от тех, кто мог стать нашими союзниками. И вот сейчас у нас появился шанс доказать всему миру, что мы являемся его неотъемлемой частью. Мы завоюем уважение людей, а может быть, и их дружбу.
— То есть, — хитро прищурился Гилтас, — я просто чах в постели...
— О нет, Ваше Величество! — воскликнул изумленный Планкет. — Я имел в виду совсем другое!
— Знаю, друг мой. Надеюсь, ты прав... А теперь тебе пора на совет. Я уже сообщил Эльхане, что назначил тебя своим полководцем, и она это одобрила. Иди и помни: какое бы решение ты ни принял, оно будет принято от моего имени.
— Благодарю вас за доверие, Ваше Величество, — сказал Планкет. — Но позвольте спросить: а что вы сами собираетесь делать? Вы отправитесь с нами или останетесь здесь?
— Ты научил меня немного владеть мечом, Планкет, однако воин из меня так и не получился. Некоторые из эльфов не смогут присоединиться к вам — например, семьи с маленькими детьми, больные и старики. Я должен позаботиться о них.