- Я не стал говорить при всех, - начал он осторожно, - поскольку знаю, что соплеменники воспримут это болезненно. Необходимо сделать еще один шаг, который бы гарантировал нашу безопасность, наше спокойствие. Владение Серым Бриллиантом, его присутствие - это соблазн, которому невозможно противостоять, огромное искушение для кого бы то ни было, исключая нас, эрдов. Так уж случилось, что в нашей среде есть некто, не являющийся одним из нас... Вы знаете, о ком я говорю. Лица старейшин погрустнели - они знали. Вершитель продолжал:
- К великому сожалению, мы должны избавиться от этой личности. Вы сами хорошо видели и слышали Ашу. В ее жилах течет кровь человека. Присутствие Серого Бриллианта скажется на ней весьма плачевно.
- Можно ли говорить об этом с уверенностью? - последовало кроткое возражение.
- Нам слишком хорошо известно, что бывает в таких случаях, - уже резко парировал Вершитель. - Я тщательно изучил все истории, связанные с Серым Бриллиантом, и убедился, что они истинны. Людей, которые оказываются в непосредственной близости с камнем, начинают обуревать стремления и желания, выходящие из-под контроля. Согласно одному источнику, сыновья Карамона Маджере, героя Войны, едва не стали его жертвами, и лишь вмешательство бога Реоркса их спасло. Возможно, Аша уже находится под пагубным влиянием Серого Бриллианта, которое выражается в ее стремлении посеять среди нас склоки и раздоры. Поэтому и для ее, и для нашего блага будет лучше, если мы удалим Ашу с острова.
- Но она жила с нами с младенчества, - был высказан последний довод.
- У нее же нет другого дома!
- Аша достаточно взрослая, чтобы жить самостоятельно, среди таких же, как она. - Вершитель ослабил нажим на старейшин. Мы и прежде соглашались с тем, что Аше скучно с нами, что она доставляет нам массу хлопот и волнений. Наша размеренная, наполненная учением, размышлениями и созерцанием жизнь не для нее.
Как и для всех людей, чтобы окончательно повзрослеть, ей необходимо вкусить перемен, а мы Аше этого предложить не можем. Этот разрыв просто необходим, повторяю - ради ее и нашего блага.
- Тяжело будет с ней расстаться, - произнес один из старейшин, и, хотя эрды, как правило, не позволяли себе слабостей, - глаза его увлажнились.
- Особенно нелегко будет Заступнику. Он очень сильно привязан к своей питомице.
- Я знаю, - мягко сказал Вершитель. - Это выглядит жестоким поступком с нашей стороны, но чем скорее она покинет остров, тем лучше будет для всех нас, включая и Заступника. Мудрость Вершителя чтили. Эрды заторопились в свои одинокие жилища, а Вершитель отправился известить Заступника о принятом решении.
3. Расставание. Прощальный дар
Аша растерянно глядела на того, кто всегда являлся для нее защитой и опорой.
- Оставить остров? Когда? - потерянно роняла она слова.
- Завтра, - ответил Заступник. Он ходил по комнатам маленького дома, столько лет служившего им обоим кровом, собирал и складывал на постель девушки вещи, которые могли понадобиться в дороге.
- Бот уже готовят к отплытию. В хождении по морю ты весьма и весьма поднаторела. Кроме того, судно освящено магией и не перевернется, каким бы бурным ни было море. Если вдруг наступит штиль, ты все равно будешь продолжать плыть. Идя почти строго на юг, ты окажешься в Палантасе, городе людей. Хода до него часов двенадцать, не более.
- Палантас... - эхом отозвалась Аша, не совсем понимая, что от нее хотят.
Заступник кивнул:
- Я думаю, изо всех городов Ансалона Палантас наиболее подходит для тебя.
Жители его очень терпимы к другим расам. Это само по себе странно. Возможно, причиной тому присутствие хозяина Башни Высшего Волшебства - Даламара. Хотя маг из ложи Черных Мантий... Аша перестала воспринимать слова Заступника. Она знала, что Заст произносит все это только для того, чтобы хоть что-нибудь говорить, - от отчаяния. Молчаливый и трогательный, замкнутый и нежный Заст. Он старался как мог утешить ее и себя. Аша поняла это, когда Заступник прижал к груди куклу, с которой она играла будучи ребенком, прижал с такой же нежностью, как некогда прижимал ее саму. К глазам внезапно подступили слезы, и Аша отвернулась, чтобы он их не видел.
- Так, значит, я отправляюсь в Палантас, да? Отлично. Ты ведь знаешь, я сама этого давно хотела, давно строила планы. Думала плыть в Каламан, но... Аша пожала плечами, - если Палантас - пусть будет Палантас. Какая мне разница. Она вовсе не собиралась ни в какой Каламан. Название города Аша сказала наобум, хотя прозвучало это так, будто она и в самом деле долгое время готовилась к путешествию. В действительности, девушка была напугана - ужасно, жутко напугана. "Эрдам известно, где я была прошлой ночью! - мысленно укоряла она себя. - Известно, что я была на берегу, о чем думала, о чем мечтала!" А грезила Аша о рыцарях: она вновь видела их молодые лица, влажные от пота волосы, сильные, мускулистые руки. Они знакомились, говорили с ней, забирали с собой на корабль. Они клялись ей в любви, ради нее бросали все... Глупо - она и сама знала. Какой мужчина полюбит такое страшилище?! Что уж ей и помечтать нельзя - о том, какая она хорошенькая? Аша зарделась от этих мыслей. Она их стыдилась.
Стыдилась чувств, невольно будивших ее грезы.
- ...Да, настало время покинуть остров, - донесся до нее голос Заступника.
Мы об этом и прежде говорили. Верно. За последние три года не однажды между ними возникали разговоры о ее отбытии; что она составит план, подумает, какие вещи ей потребуются в путешествии длиной в один день. Но время шло, а она все не решалась: то море было слишком неспокойным, то сильный холод, то казалось, бот ненадежен, то предзнаменования не сулили ничего хорошего. Заступник всегда тактично соглашался с ней, как соглашался со всем, что бы она ни говорила или делала. И так раз за разом.
- Ты прав. Я сама этого давно хотела, - быстро проговорила она, надеясь, что дрожь в ее голосе Заст примет за обычное возбуждение перед дорогой. - Я уже наполовину собралась. Аша, с трудом сдерживая слезы, смотрела на того, кто все эти годы был рядом, заботился о ней, воспитал ее.
- Что ты делаешь, Заст? Неужели ты думаешь, что я отправлюсь в Палантас, захватив с собой куклу? Оставь ее в покое. В мое отсутствие она будет тебе утешением... пока я не вернусь.
- Ты не вернешься, девочка, - тихо сказал Заст. Он не смотрел на Ашу, он ласкал порядком потрепанную куклу. Затем молча протянул куклу ей. Аша уставилась на Заступника. Внезапно все в ней словно перевернулось. Дыхание сперло. Она схватила куклу и швырнула ее в другой конец комнаты.
- Меня наказывают! Наказывают за то, что я говорю и не боюсь Вершителя! Он ненавидит меня! Вы все меня ненавидите! Ненавидите потому, что я уродлива... и глупа... и не одна из вас! Отлично! Аша утерла слезы, поправила волосы, сделала глубокий, шумный вдох.
- Я даже и не думала о возвращении. Кому бы пришла такая мысль в голову?!
Кому нужен этот унылый остров, где словно подарок - слово, сказанное однажды за месяцы и месяцы молчания?! Только не мне. Ночью я отплываю! Нет, прямо сейчас!
К дьяволу сборы! Мне ничего от тебя не нужно. Ничего! Теперь она плакала по-настоящему, плакала и... одновременно наблюдала, каким будет эффект от ее слез. Заступник беспомощно замер на месте, что случалось всякий раз, когда она рыдала. Он всегда сдавался, всегда шел на то, чтобы задобрить ее, обласкать, позволить ей все, чего бы она ни пожелала. Эрдам не было присуще выставлять напоказ свои чувства и эмоции. Такое могло иметь место лишь в самых крайних случаях. Поэтому их сбивали с толку бурные проявления человеческого темперамента. Эрдам было невыносимо видеть кого-либо, обуреваемого вспышкой страстей. Это приводило их в замешательство; неуравновешенность, несдержанность, по их мнению - вещи недостойные, неподобающие. По прежнему опыту Аша знала: слезы, приступы раздражительности неминуемо приведут к тому, что она получит желаемое и все будет так, как она хочет... Плач перешел в рыдания, сменившиеся истерическими всхлипами. Она буквально задыхалась от слез и в то же время предвкушала победу. Нет, она пока останется. "Я покину остров, думала Аша с горечью, - но только тогда, когда сама буду готова это сделать!"