Обмозговав ситуацию, я коварно улыбнулся. Возможно, я даже могу получить гораздо большую выгоду из всей этой ситуации. Представлю нищенку родне как свою потенциальную невесту, придумав для нее несуществующий клан из глухой глубинки. Тогда все, от престарелого отца до восьмиюродных тетушек, отстанут от меня со своими идеями о выгодном браке и уж точно перестанут подсовывать мне в постель претенденток.
Целый год свободы. Блеск!
Но как я выдам это примерзшее нечто за дворянку? Никто не поверит, что она дочка даже захудалого виконта. Придется ее всему обучить. Тяжкая и неблагодарная работа учить бездаря с нуля. Но ведь она захочет отдать мне долг? В конечном итоге жить она будет за мой счет.
Назовем это взаимовыгодной сделкой! Какая нищенка откажется пожить, как первая принцесса королевства, хотя бы день, не говоря уже о целом годике?
Никакая! Все они об этом мечтают, от портовой шлюхи до низкородной дворянки, страдающей от безденежья и ограниченных возможностей.
Надо предложить побродяжке столь выгодное дельце, службу в виде моей фиктивной супруги. Нет. Компаньонки. Нет! Еще лучше: секретаря! Мало кто из драконов может похвастаться личной служанкой! Вот подходящее для нищенки место!
Настроение сильно улучшилось, не в пример тому, каким оно было всего час назад. На этот раз к небу улетел мой радостный хохот.
***
Ранним утром я рассматривала себя в зеркале, страдая от жгучей зависти и целого комплекта комплексов, вызванных посетительницами лавки.
Из зеркальной глади на меня смотрело нечто осунувшееся, бледное, серое и убогое.
На ум пришло слово «гризетка» - так я и выглядела. Вещи с чужого плеча, примерно такого цвета и были, все оттенки серо-коричневой грязи. Ко всему этому не удалось вымыть волосы. Вместо этого полагалось прикрывать сальные волосы серым чепчиком. Вся доступная гигиена в этом мире для несвободных работающих женщин состояла в тазике замерзшей воды в задней необогреваемой комнате. Прежде чем хотя бы умыться, не говоря о чистке зубов, надо было разбить тоненький слой льда.
Я натянула чепчик поглубже, желая скрыться в нем целиком до пяток.
Как можно сравнить это убожество с теми павами, вплывающими в лавку?
Такое ощущение, что женщины в этом мире не работали, по крайней мере те, что были обеспечены. Их повседневные обязанности состояли из походов по магазинам и посещений салонов красоты.
Наша швейная лавочка, «лавка новинок», как она официально называлась, не являлась самой большой или модной. Но даже у нас в рабочее время не получалось присесть хоть на минуту, клиентки шли косяком. Мы бегали сломя голову, подавая клиенткам товар и силясь угодить их капризам. Хотя большинство и приходило за всякой мелочевкой типа перчаток, вееров, булавок, шляпок и прочих аксессуаров, у лавки были и постоянные посетительницы, заходящие заказывать новинки.
Новинками назывались модные отрезы ткани, из которых хозяйка лавки шила для клиенток.
Наша нервная домомучительница слыла большой мастерицей и могла удовлетворить самые необычные капризы, от невероятного белья, состоявшего только из кружев и букетиков цветов, до бального платья со шлейфом, расшитым плоскими камнями, будто чешуя ящерицы.
За счет редких подобных заказов, которые не могли или не хотели выполнить иные магазины, и зверской экономии лавочка и умудрялась держаться на плаву при бешеной конкуренции. Только на одной нашей улице было не меньше пяти магазинов с новинками, не уступающих ни размером, ни ассортиментом, а зачастую и превосходящим.
Разумеется, вся мелкая, нудная, неприятная и грязная работа по пошиву, глажке, примерке, уборке, выдергиванию наметки ложилась на нас, пять хозяйских помощниц. Среди них я числилась самой последней, самой низко оплачиваемой и самой неценной. Поэтому зачастую все неприятные обязанности доставались мне.
Четыре помощницы-продавщицы щеголяли гладкими черными форменными платьями старших примерщиц, я же ходила в сером небелёном полотне.
Единственным моим украшением был белый фартук, надеваемый поверх повседневной серости и убогости, как я называла милостиво подаренную мне хозяйкой одежду. Разумеется, к одетой подобным образом обращались исключительно «подай-принеси». Некоторые посетительницы магазина даже не замечали меня, наступая на мои пальцы.
Одевались здешние жительницы превосходно. У них было для этого все необходимое - время, деньги и желание.
Ползая на карачках вокруг заказчиц, подкалывая подол или подавая собранный чулок, я с завистью нет-нет да и посматривала вверх на разодетых красавиц, представляя, как именно такие прелестницы окружают спасшего меня зверя, добиваются от него внимания и взаимности. Чтоб ему подавиться женскими прелестями!