Казалось, сейчас незнакомец и сам был не рад тому факту, что затащил меня в постель.
Он метался словно в бреду, то припадая к груди, терзая нежную кожу ласками, то к шее и ключицам, а то, недовольно отстраняясь, оглядывал свою добычу, явно выбирая кусок послаще.
А у меня мелькнула предательски трусливая мысль: Разонравилась? Может отпустит? Выгонит вон, замерзать на мороз и не съест?
Но красивый, как бог и опасный, как дьявол мужчина, все еще нависал надо мной, глядя мне в лицо. Казалось эта поза глаза в глаза, придавала незнакомцу уверенности, и он вспоминал для чего он притащил меня в свое темное логово.
Но от смущения и ранее неведомых невероятных ощущений я не знала куда деть свой взгляд.
Вся проблема была в том, что рано или поздно мне придется посмотреть на незнакомца. И хотя я желала, чтобы это произошло скорее поздно, чем рано. Трусихой я больше быть не собиралась. Хватит с меня малодушия и нытья, напрасное это занятие просить помощи и жалости в этом мире.
Глупость и без того привела меня в объятья незнакомца, да к тому же еще и не человека. Хоть мне и было до чертиков страшно, показывать я этого больше не хотела. Я спрячу свой страх глубоко-глубоко, и никто его больше не увидит.
❀ 3 =
Собравшись с духом, посмотрела незнакомцу в глаза.
Прямо и с вызовом: если за тепло и крышу над головой он хочет взять подобную цену - мою невинность, - пусть подавится. Это лучше, чем погибать от холода! Умереть - значит струсить, отступить и перестать бороться. Но ни есть себя, ни унижать я не позволю! Пусть найдет жертву посговорчивее!
Я уже поняла, что этот мир, в котором я очутилась, жесток и не терпит слабости.
Пусть хотя бы имеет совесть посмотреть мне в глаза! Я, не церемонясь, схватила мужчину за длинные распущенные волосы, (природа зря израсходовала столько красоты на такого бездушного засранца) и повернула его лицо к себе.
Жить - это значит сделать осознанный выбор. Вот как сейчас, когда наши взгляды неожиданно встретились.
Мне показалось или я на секунду отразилась в его глазах?!
В следующий момент мужчина взревел и с яростью вонзился в меня. С ужасом и внезапной болью я почувствовала, как тонкая пленка рвется, а незнакомец до упора входит в меня, наполняя собой до краев.
Рыча и хрипя, они неистово вонзался в меня, крепко держа и не давая вырваться. Было нестерпимо больно, спасала только естественная защита, предусмотренная самой природой. Интимное место быстро засочилось влагой и потеряло чувствительность.
Но незнакомый мужчина не прекращал с неудержимой страстью вонзаться в меня. Казалось, ему этот процесс дается больнее, чем мне, такое несчастное выражение лица у него было.
Жар стал совершенно нестерпимым. Горела каждая клеточка кожи. Чтобы не провалиться в нахлынувшую горячку, застилающую глаза кроваво-красной пеленой, я цеплялась за единственное непоколебимое, что было в этом пылающем страстном аду - скользкие от пота, твердые плечи незнакомца. За которые я хваталась с упорством утопающего или с упорством того, кто наотрез отказывался тонуть, как бы к этому его ни толкали действия нечеловеческого дьявола-искусителя.
Сегодня незнакомый мужчина потеряет не одну полоску кожи со спины, но в шрамах от моих ногтей пусть винит только себя, свою сексуальную распущенность и никого больше!
Сладострастные мучения продолжались так долго, что я потеряла счет времени.
Исчезло все. Осталось только смутное осознание, что, оказывается, этим делом можно заниматься бесконечно разными способами, и во всех вариантах незнакомец оказался большим мастером.
Одно открытие сменялось другим, медленно перетекая в третье, и так до бесконечности. Без устали, без стыда, без смущения. Пока я, пресытившись играми, внезапно не осознала, что тону.
Простыни подо мной превратились в прохладный жидкий туман, засасывающий мое ослабевшее после сладостного напряжения тело.
***
Незнакомец стоял спиной ко мне, возле очага, опершись руками о каминную полку, свирепо глядя в огонь.
Мы были в крохотной, аляповато обставленной комнате.
- Вставай! Выметайся! - резкий злой приказ сквозь зубы, больше похожий на рык.
Но я смогла только сползти с кровати и упасть рядом. А хотелось бежать прочь, сверкая пятками, только меня и видели!
Вокруг валялись щепки и обрывки ткани.
Очнулась я от звериного рева и ругани на чужом незнакомом мне языке. Все те бесконечно долгие минуты, пока незнакомец крушил все вокруг, я прижималась лопатками к резной спинке кровати, прикрываясь, как щитом, подушкой. И время от времени ныряя за нее, когда в меня летели особо крупные осколки уничтожаемой обстановки комнаты.