— А Луна?! Смотреть на Луну в грязной тряпке?!
— Луна не обидится. Она понимает.
— Но у меня нет грязной тряпки... — Тар-Агне собралась снова расстроиться, но Ведде положил руку ей на плечо.
— Я так и думал. И взял с собой это.
Он вытащил из-за пазухи мятый мешок. В мешке оказалась куртка — старая, затертая, штопанная, но все еще крепкая и вполне теплая, чтобы согреть маленькую принцессу в промозглую ночь.
— Конечно, — хныкнула девочка, разглядывая замечательную одежду. — У меня нет такой ловкой куртки! И такого мешка у меня нет еще больше. А если заведутся, то дядюшка заставит их выкинуть, точно. Нет чтобы повыкидывать весь этот хлам! Пику нельзя выкидывать, эту дурацкую вазу в углу тоже нельзя... Знаешь, как она меня бесит! Найти бы того, кто ее сделал, и отправить на плаху. Или хотя бы того, кто ее сюда запихал. А лучше обоих.
— Давай одеваться! — Ведде распахнул куртку. — Залезай.
Тар-Агне облачилась в куртку.
— Какая ловкая куртка! Какая уютная! Я хочу приказать себе такую же.
— Это моя старая куртка. В ней я первый раз тебя увидел, и в ней ты мне сразу понравилась. В смысле — я был в ней, а ты мне понравилась.
Тар-Агне погладила куртку.
— Теперь это, — Ведде раскрыл мешок.
— То есть как? — испугалась Тар-Агне. — В мешок? Зачем?
— Там очень пыльно. Если ты не наденешь мешок, твои волосы превратятся в паклю, а ночная рубашка — в сухую половую тряпку. И вообще, принцессам нельзя быть пыльными. По-моему, это должно быть ясно без объяснений.
— Ну хорошо, хорошо, хорошо. Я надену страшный мешок. Только как я там все увижу? Вдруг я заблужусь не в ту сторону? Куда-нибудь выпаду и потеряюсь? А Луна?
— Я прослежу, чтобы все было в порядке, — сказал Ведде. — Давай, надевай мешок, и я затолкну тебя в дырку.
Принцесса тщательно надела мешок. Ведде поставил друг на друга три пуфика, стал на них, взял принцессу, поднял и пропихнул в отверстие. Потом взял в зубы свой, ухватился руками за край, подтянулся, пролез, оделся в мешок и позвал:
— Ты как?
— Неуютно, — призналась из мешка принцесса. — Колется. И угол какой-то в спину.
— Потерпи. Нам нужно увидеть Луну. А чтобы увидеть Луну, часто нужно терпеть. Сейчас я буду тебя волочь. Ты лежи в мешке как лежится, не волнуйся.
— Ну так давай, волоки! Луна ведь уйдет, она ведь не будет нас ждать!
— Не бойся, нас она сегодня дождется.
Он потянул за собой сверток с принцессой. Тар-Агне принимала мучения мужественно и даже старалась не хныкать (когда тебя волокут в мешке по трубе, совсем, оказывается, не приятно). В мешок пробивалась пыль, и девочка постоянно чихала. Ведде старался волочь маленькую королеву с самым возможным королевским комфортом, но один раз Тар-Агне так стукнулась, что даже вскрикнула.
— Ты что? — спросил Ведде. — Ударилась?
— Моя бедная шишка! — захныкала девочка. — Шишка! Больно ужасно! Заживало, заживало, и все напрасно... Как же смотреть на Луну, с шишкой?
— Не переживай, — сказал Ведде. — Это нормально. Говорю ведь, часто Луну без шишки вообще не заметишь. Ну, осталось чуть-чуть.
Ведде проволок принцессу в мешке еще немножко — и рухнул в дыру.
— Я упал! — сообщил он снизу. — Лежи и не двигайся.
— Ты не сломал лютню? — воскликнула в ответ принцесса. — А то как же ты будешь играть мне музыку?
— С лютней ничего не случится, не переживай. Сейчас я поднимусь к тебе и развяжу, а потом мы спустимся по веревке. Ты умеешь спускаться по веревкам?
— Не знаю, — растерялась принцесса. — Я никогда не спускалась по веревкам. А что делать?
— Пробовать. Я поднимаюсь.
Ведде поднялся к дыре, вернулся в трубу, развязал принцессу и выручил ее из мешка.
— Держись за меня. Обними, например, за шею.
Девочка так и сделала. Они благополучно спустились, и Ведде достал из кармана фонарик. Луч заплясал по непонятным предметам.
— Мы где?! — принцесса вцепилась мальчику в локоть.
— Это старая кухня. Ее закрыли еще до того, как ты родилась — и я тоже, — потому что полы начали подмокать.
Фонарик выхватывал из темноты котлы, сковороды и кастрюли — черные, огромные, страшные.
— Агне, иди за мной! Не отставай, тут запросто потеряешься.
Они прошли в непонятную комнату. В середине стояла большая деревянная плаха. Рядом валялись черные кости, ржавые крючья, топорики, топоры.
— А что это, Ведде? — спросила принцесса, когда луч света остановился на огромном ноже. — Вот это вот — что такое?
Ведде наклонился и поднял железку.
— Мясной нож.
Он передал девочке нож, и она приняла его дрожащими пальчиками.
— А что это на нем такое? Черное, липкое, отвратительное?
— Кровь. Только она тут, в сыром подвале, склеилась в какую-то гадость. А была кровь.
— Настоящая?! — принцесса побелела так, что было видно даже в отсвете фонарика.
— Здесь разделывали животных — всяких там коров, свиней и баранов, чтобы потом готовить из них мясные блюда.
— Вот этим самым ножом? — принцесса пришла в полный ужас.
— Ну да. Разрубали на много частей. И кости громко хрустели.
— Вот этим, значит, ножом... — принцесса в смятении оглядывала железку. — И кровь брызгала в стороны? Ай! Зачем ты мне его дал! Какой гадкий, жуткий, отвратительный нож!
Принцесса разжала пальчики. Ржавый нож глухо звякнул о пол.
— Давай быстрее уйдем, Ведде. Давай быстрее, быстрее, быстрее отсюда уйдем. Это плохое место, мне здесь очень не нравится. Только подумать: в нашем старом, славном, уютном Замке есть такие места!
— Ха! — усмехнулся Ведде мрачно. — Ты даже не представляешь, какие места есть еще в нашем Замке. Одно нам придется пройти.
— Правда?! — принцесса вцепилась мальчику в локоть. — Давай быстрее тогда пройдем и побежим смотреть на Луну!
— Да. Держи меня за руку.
Он взял горячую маленькую ладонь, и они вышли из ужасной комнаты. Шли долго: спускались по каким-то скользким ступенькам, открывали какие-то сгнившие двери, пролезали в какие-то затхлые дыры. Мальчик бесстрашно рассекал фонариком мрак, и принцессе с ним рядом, держа его за руку, было совсем не жутко. Когда Ведде пришлось повозиться с дверью, которая не открывалась, Тар-Агне даже решила немножко пройтись.
— Я пойду погуляю, Ведде, ладно? Немножко. А ты пока открывай дверь. Можно, немножко?
— Только не уходи далеко. Говорю, здесь легко заблудиться. Если вдруг что-то случится, сразу кричи.
— Обязательно! Только лучше я буду кричать, когда еще ничего не случится.
— Нет уж, лучше кричи, если случится.
— А как же кричать, если случится? Если случится, вдруг я не смогу закричать?
— Ну постарайся. Когда кричат, если что-то случилось, — способ проверенный.
— Ну ладно, ладно. Я постараюсь кричать, только если что-то случится. А раньше не буду. Если получится. Ну, я пошла. Ты меня позовешь, Ведде?
Принцесса сделала три осторожных шажка в сторону. Затем еще три, потом еще три — только куртка едва виднелась в отсветах фонарика.
Вернулась она через минуту, держа за хвост большущую крысу. Крыса висела вниз головой, извивалась и дергалась, стараясь добраться до кулачка. Черные искорки глаз посверкивали в темноте — крысе очень не нравилось, что с ней так обращаются. (Пусть королева — ей-то небось не понравится, если ее поймают, схватят и подвесят за хвост вниз головой.)
— Смотри, Ведде! — принцесса торжественно предъявила крысу. — Смотри, какое милое, какое замечательное существо! Смотри, у него лапки, и глазки, и ушки, усищи и хвост! И еще оно мягкое и в меру пушистое. Смотри, какое славное существо! Смотри, не все так ужасно в Замке!
— Ты мучишь животное, — откликнулся мальчик с неодобрением. — Оно висит вниз головой, ему противно и неудобно.
— А что это, Ведде? Что это за животное? Я хочу себе завести такое! Я прикажу себе завести точно такое! Буду с ним дружить, гладить, за ним наблюдать. Кормить буду. Какое оно замечательное! А что это, Ведде, что?
— Это крыса, — сказал мальчик, открывая, наконец, затвор.