— Иди с миром, — спокойно ответили вэрендцы.
Орм выхватил меч и перепрыгнул через ручей.
— Ты быстро добрался сюда, — сказал незнакомец, — но ещё быстрее тебя унесут обратно.
Орм сошёлся с противником, и их мечи скрестились столь яростно, что посыпались искры. Тогда человек в шляпе произнёс:
— Не придётся мне запамятовать, как из Красной Скулы высекли искры!
Орм получил сильный удар по щиту, и его голос изменился, когда он ответил:
— Вовремя ты произнёс эти слова, друг, ибо не часто доводилось Красной Скуле встречаться с Голубым Языком.
Они опустили мечи и некоторое время стояли неподвижно.
— Привет тебе, Орм Тостисон, морской вождь. Что ты здесь делаешь, среди этих свирепых мужей из Геинге?
— Привет тебе, Токи, сын Серой Чайки, воин из Листера! А ты что делаешь среди людей из Вэренда?
Оба они одновременно принялись говорить, хохоча от радости, ибо дружба между ними была велика, и прошло уже несколько лет с тех пор, как они виделись в последний раз.
— Нам много о чём надо поговорить, — сказал Токи. — А ведь мы могли бы зарубить друг друга.
Он провёл пальцем по лезвию Красной Скулы.
— Здесь зазубрина от твоего меча, — добавил он, — а на моём мече никогда прежде не оставалось следов.
Орм пощупал лезвие своего меча.
— То же самое и с моим мечом, — промолвил он. — Андалузский клинок может зазубриться лишь от андалузского клинка.
— Надеюсь, — сказал Токи, — что наши мечи никогда больше не поцелуются.
— Я тоже, — ответил Орм.
— Хорошо бы узнать, где сейчас находится та, что дала нам эти мечи, — сказал Токи. — И как там наш господин Альманзор, развеваются ли его боевые знамёна и сопутствует ли ему удача?
— Кто знает? — ответил Орм. — Теперь эта страна далеко отсюда, и всё это происходило давно, правда, мыслями я часто возвращаюсь туда. Но пойдём, поговорим с глазу на глаз. Жаль, что у меня нет пива предложить тебе.
— У тебя нет пива? — с тревогой воскликнул Токи. — Как мы можем беседовать без пива? Пиво — это лучший друг друзей.
— Никто не привозит пиво на тинг, — сказал Орм. — Пиво толкает людей на ссору, что, думаю, тебе хорошо известно.
— Сегодня вечером наша удача велика, — ответил Токи, — и твоя удача лучше, чем моя. Ибо лишь один человек привёз на тинг пиво, и этот человек — я. Ты должен знать, что я теперь большой человек среди купцов Вэренда, так как я торгую шкурами, а ни одна сделка по продаже шкур не может обойтись без пива. Я привёл с собой на тинг пять вьючных лошадей, и все они нагружены пивом. Если всё пойдёт как следует, то ни одна из них не вернётся со своей ношей домой, ибо я хочу, чтобы назад они не везли ничего, кроме шкур. Поэтому пойдём со мной.
— Пусть будет так, как ты хочешь, — сказал Орм. — Быть может, я найду там моего заблудившегося попа.
— Его увели с собой женщины, — ответил Токи. — Они сказали, что им понравилось, как он произносит колдовские заклинания, так что можешь не беспокоиться о нём. Мне показалось, что он смелый малый, когда он подошёл к Стюркару со своим крестом. Но как с ним поступят за то, что он убил этого старого козла, решит тинг.
— Со мной ещё один поп, — сказал Орм. — Твой старый друг.
Отец Вилибальд перешёл через ручей, дабы узнать, что случилось с магистром.
Токи приветствовал его радушно.
— Я тебя хорошо помню, — сказал он. — Ты пойдёшь с нами и отведаешь моего пива. Я твой должник после того, как ты исцелил мою ногу в замке короля Харальда лучше, чем это мог сделать кто-либо другой. Но что здесь делаешь ты, так далеко от датского двора?
— Я служитель Божий и один из домочадцев Орма, — ответил отец Вилибальд. — В этих самых диких краях в мире я крещу язычников, как я в своё время окрестил его. Наступил твой черёд, хотя я помню тебя как человека, глубоко погрязшего в безверии. Длань Господня привела тебя сюда ко мне.
— На этот счёт можно поторговаться, — промолвил Токи. — Но я знаю одно, мы все трое должны присесть куда-нибудь и выпить за нашу дружбу. Bismillahi, er-rahmani, er-rahmit! Как мы говорили, когда служили у Альманзора.
— Что он сказал? — спросил отец Вилибальд. — Какой это язык? Ты тоже жертва южного колдовства?
— Этот язык — испанский, — ответил Токи. — Я помню его до сих пор, ибо моя женщина родом из этой страны и любит говорить на этом языке, особенно когда находится в весёлом расположении духа. Это и помогает мне не забыть его.
— А я могу сказать тебе, что означают эти слова, — заявил Орм. — Во имя Господа Милостивого и Сострадающего. Милостив — Христос, как известно всем, а под Сострадающим понимается Святой Дух, ибо кто ещё более Сострадающий, чем Он? Так что ты видишь, Токи уже почти сделался христианином, хотя притворяется, что ещё язычник.