Два монаха помогают магу, удерживая стонущего раненого без штанов. Жилистый, по пояс голый воин держит шипящий яркий факел над головой мага. Маг неподвижен несколько мгновений, а потом убирает руки с тела. Стоны смолкают и человек, не веря своим глазам, наблюдает на месте рваной раны, на бедре только шрам. Исцеленного поят водой из кувшина. Он шумно хлебает, как зверь...
Грегори поднимается с колен и, услышав звуки множества шагов, поворачивается к приближающейся свите императрицы.
Мечницы и мечники окружают часть улочки кольцом. Асука несет факел рядом с Эмико.
Сдерживаясь, она идет не торопливо, как должно. Да узкая юбка и не позволит делать широкие шаги.
-Госпожа Эми?
-Я рада, что вы живы и здоровы, господин Грегори.
-Я жив, но погибло трое моих людей. Я плохой начальник для вашего войска, госпожа. Прошу отстранить меня от этой должности.
Голос мага сух и лишен эмоций. Словно читает написанное. Лицо печальное и даже щеки будто впали как от истощения!
-Я не выставил караулы в сторону гори потому нападение было внезапным. Это большое упущение. Вы должны меня наказать.
Он поклонился.
"Он жив и не ранен! Слава богам!"
В груди сладко замерло. И она услышала свой голос. Спокойный и негромкий.
-Я вас накажу, но потом, господин Грегори. После нашей победы над Каниши.
Я жду вас в своей палатке к завтраку. Поспешите с лечением. Вы бесценны для нашего войска.
Ей очень хотелось приблизиться и коснуться ладонями его лица, щек, подбородка... Заглянуть в золотистые глаза... Но она не должна терять свое лицо, лаская чужого мужчину на глазах воинов и мечниц. Не должна...
Коротко поклонившись, Эмико повернулась и двинулась вниз по склону к своей палатке. Охрана шла вокруг тесным кольцом.
Она пожелала меня видеть у себя на завтраке!
Я потер колючий подбородок. Дейв мертв, кто же будет меня брить по утрам?
От этой простой мысли я на миг растерялся.
В руках тяжесть, словно на запястья надел свинцовые наручи. В глазах резь. Силы потрачены. Мне бы поспать после всего...
Самых тяжелых раненых я привел в порядок, но скольких мне еще приволокут с поля боя восторженные монахи. Из-под моих рук вставали излеченные и раны затягивались в мгновение. Я показал им чудо...
Бормоча молитвы, излеченные монахи раскачивались в трансе, сидя на пятках лицом ко мне.
Я отдал распоряжения своим людям. Монашеское войско в моих приказах не нуждалось, преследуя бегущих врагов.
Мне нужен хотя бы час сна!
В сопровождении Бонг Чо я забрел в пустой ближайший дом и, укрывшись плащом, уснул прямо на циновке, постеленной на полу.
Проснулся я от крика петуха. Невиданное для Гринландии дело-В центре войска живой петух! Но я не в Гринландии...
Я открыл глаза. Из угла комнаты на меня глазели двое мальчишек лет по пять. Обитатели дома в сумерках видимо задали стрекача, заслышав звуки боя, а теперь вернулись.
Заметив, что я проснулся, мальчишки испуганно пискнули и выбежали на улицу в светлый дверной проем.
У яркого квадрата открытой двери, прислонившись к стене сидел Бонг Чо и перебирал бусинки четок. Глаза полуприкрыты, губы едва шевеляться. Я поморщился, втянув глубоко в легкие воздух. От циновки под моей головой пахнет пылью и мышами.
Я сел, сбросив плащ и потирая поясницу. Моя одежда в пятнах крови, а рубашку теперь уж не отстирает и самая усердная прачка.
-Уже утро?
-Да, господин.
-Найди девчонок, пусть принесут воды помыться.
-Ваши рабыни все приготовили в соседней комнате. Я пожарил мяса. Велите подать?
Я новым взглядом окинул трофейного островитянина. А он расторопен!
-Сначала надо помыться.
Во второй комнате дома был очаг и возле него тихо переговаривались, сидя на корточках две девушки-Кику и Рури.
Они мигом оказались на ногах и быстро кланяясь мне без остановки.
Хорошо, что с ними ничего не случилось этой ночью!
-Достаточно поклонов! Помогите мне снять одежду.
Я уже увидел глубокое деревянное корыто с прозрачной парящей водой.
Тесные сапоги с меня девчонки стягивали в четыре руки, раскрасневшись от усилий.
Сбросив заскорузлую от крови одежду на пол, я немедленно погрузился в воду.
Что может быть приятнее горячей ванны по утру?
Только горячая ванна на закате! Я сидел по грудь в воде в мечтательном блаженстве не долго.
Девчонки вооружились корявыми, грубыми мочалками и взялись меня с жаром намыливать с двух сторон. Пена покрыла мою голову шапкой и поползла на глаза.