Она уже жалела о том, что прогнала Грегори.
"Когда он рядом, я готова его убить, а когда далеко, я схожу с ума ...Это и есть любовь? Эта мучительная тяга к чужаку-есть любовь? Нет, это болезнь! Сердце болит, и слезы не могу сдерживать... Я превращаюсь в тряпку!"
Эмико стиснула кулаки, так что ногти впились в ладони.
Но горячий, потрясший ее до глубин души поцелуй, там, в сельской хижине всплыл в сознании.
Если бы он вернулся и вновь поцеловал ее как тогда... Она все простила бы за еще один поцелуй...
Она перевела дух, сморгнула слезы.
Где-то там за струями воды спряталась ведьма - гюки, укравшая Грегори на одну ночь.
"Ты его больше не получишь. И никто больше не получит!"
Прошептала Эмико с ненавистью глядя на скалы и потоки воды.
Когда подошли мечницы и люди Хиро, она продолжила путь вниз по долине. Чистейшая вода от водопадов через галечный перекат устремлялась вниз, смешиваясь с мутными желтыми водами затопленных полей.
На перекате ледяной воды было по колено, но течение весьма сильное.
Мечники по приказу Эмико на руках перенесли мечниц через перекат.
Довольные и смущенные телохранительницы повиновались госпоже. Асуку Эмико подсадила к себе в седло.
Временами Эмико поглядывала через долину, ожидая появления на той стороне воинов в красных доспехах. Каниши должен был заменить их передвижение. Почему он никак не отреагировал?
О засаде Эмико известила варсу Анада, под утро пришедшая в лагерь.
Волчица вымокла, перепачкалась в грязи и очень устала. Но она не осталась в лагере, а повернула в обратный путь.
-Я буду смотреть за каждым шагом этих пропахших рыбой мерзавцев.
-Останься и отдохни! Я оставлю слуг и палатку.
-Благодарю, вас, госпожа. У меня есть в горах поблизости укромное местечко, не беспокойтесь! Прошу вас!
-Я твоя должница, Анада.
-О, нет, госпожа, я еще не отплатила вам за вашу доброту!
Императрица явно не в духе. Я решил не перечить девочке и возглавил своих людей.
Склон позволял ехать по двое.
Вперед поскакали дозорные. Макгайл сблизился со мной. Мы ехали стремя в стремя.
-Государь, мы провели ночь в беспокойстве. Монахи вернулись без вас, и мы не могли ничего понять из их болтовни.
-Пора вам взяться учить местный язык, лейтенант.
-Это ваше повеление, государь?
-Да.
Лейтенант, подавленный неприятной перспективой изучать наирийский, притих.
-Лучше всего языки учатся в постели, лейтенант! Попрошу Эми и каждому выделять по молоденькой жене. Живо обучитесь говорить по-местному!
-Но если так, я был бы не прочь, государь. Местные девушки пусть узкоглазые как кошки, но стройные и гибкие.
-С монахов ты не желаешь брать пример, Гвен?
Лейтенант перекрестился.
-Во мне не достает святости, чтобы стать монахом, государь.
Местные монахи вообще-то язычники. Пусть они постятся и бреют голову, но молятся они странно и распятий и крестов не носят.
-Так может быть дело в том, что Господь являлся сюда, в Найири совсем в другом обличии, нежели в наших землях за океаном? Может быть заповеди творца восприняты несколько по-другому?
Карие глаза лейтенанта округлились.
Король болтал явную ересь и как на это реагировать бедняга не знал.
Через пару часов мы сделали короткий привал, чтобы перекусить рисом и сушеной рыбой. Монашеская трапеза становилась всем нам поперек горла.
Еще недельку на таком меню и я перестану смотреть на женщин!
Не удивительно, что наирийские монахи на женщин не глядят.
Мой повар Жерар остался на "Ищущей" и мне его чертовски не хватало. Счастливчик Карл, уплетает теперь отбивные или рагу из свинины и горя не знает! А какие булочки выпекаются на моем корабле теперь!
Я сидел на пригорке и запивал холодной водой из фляги соленые рыбьи мощи. Солнце уже светило в спину.
Долина Тати. Так Эми назвала это место.
Долина расширялась, и окружающие ее горы дальше на юго-восток мельчали, становились более пологими.
Здесь уже дамбы и барьеры между рисовыми чеками никто не разрушил, и река бежала по своему руслу, мутно-коричневая от ила. Течение быстрое и здесь не так мелко как в верховьях.
Не поворачивая голову я приказал:
-Макгайл, пошли пару солдат-пусть посмотрят-нет ли поблизости брода!
-Слушаюсь, государь!
Неплохо было бы вздремнуть сейчас на тех белых шкурах, что лежали в гостеприимной пещерке Юси... Да только время не то.