Мы ехали через проснувшийся лагерь на моем коне. Асуку я посадил в седло перед собой и с удовольствием придерживал ее за талию левой рукой, прижимая к себе. Мечница совсем не возражала против такой вольности.
На востоке небо стало лазоревым. Туман нависал над лагерем зыбкой пеленой мешаясь с дымом костров. Монахи и воины варили свой рис на костерках. Нас провожали любопытствующие взгляды.
Два десятка сердитых мечниц встретили меня у палатки Эми. Но Асука их живо утихомирила. Она грациозно спустилась на землю с коня.
Подняла голову. Она всю дорогу ехала, потупившись, но сейчас ее взор снизу вверх светился восхищением и любопытством. Так мне показалось, во всяком случае!
-Войдите, Прошу вас, госпожи нет.
-Это совсем не обязательно.
Я произнес заклинание истинной правды наоборот, снимая его действие и с удовольствием услышал раздавшиеся из палатки крики разочарования и ненависти. Мечницы очнулись и обнаружили что меня нет!
Они с визгом высыпали из палатки, обнажая клинки, но я уже пришпорил коня и был далеко от синих мечниц императрицы Найири.
Для Эми я перестал существовать. Меня не пригласили на военный совет. Ко мне не обращались за распоряжениями командиры отрядов. Войско двинулось с утра вдоль реки к морю, и я со своими людьми отправился туда же. Попутный путник, не более того.
Погода начала заметно портиться. Теплые солнечные дни, судя по всему закончились. Со стороны моря ползли низкие свинцовые тучи. Вскоре все небо приобрело серый тягостный цвет. Вдали над морем шли стадами черные облака. Сверкали ветки молнии, и рокотал гром.
К полудню войско вышло к морю у самого устья реки Тати.
Серое море под серым небом катило угрюмые валы, монотонно обрушивая на пологий, песчаный берег. Здесь на пепелище рыбацкой деревушки на нас обрушился ливень.
Ведро воды, опрокинутое сверху на голову-вещь неприятная, но если такой поток хлещет несколько часов! Кошмарный ливень мгновенно размыл землю. Скользя, падая по грязи войско, отступило от берега выше к холмам и здесь расположилось среди редких деревьев и кустарника.
Монахи, прижавшись спинами, друг к другу, накинули накидки на головы и стойко переносили непогоду, бормоча молитвы.
Мои парни быстро установили мокрые палатки и, привязав коней, попрятались внутрь.
В моей палатке кроме меня, Бонг Чо и девчонок нашел приют лейтенант Макгайл.
Неумолкаемый шум дождя давил на уши.
Я разделся до нага и выжал промокшую до нитки одежду.
Девчонки и островитянин сидели на корточках, нахохлившись как воробьи. Увидев меня обнаженным, девушки покраснели, но глаз не отвели. Влажную одежду трудно снимать и еще труднее надевать...
Мы с Макгайлом разместились на снятых с коней седлах, положив их на мокрые попоны.
Земля с жухлой травой раскисла. Под нашими ногами бежали ручейки грязной воды. Ветер гулко хлопал мокрым полотнищем палатки. Я пожалел о том, что не прихватил с корабля при отъезде кожаный колет. В нем было бы гораздо удобнее под ветром и дождем.
На нас капала вода, что просачивалась через плотную ткань, но в сравнении с потопом на улице это было ничто!
-Каков дождь! Что скажешь, Гвен?
-Государь, глядя на дрожащих девушек, я сам начинаю дрожать.
-Будь я магом огня, то живо разжег костер. Но, увы, стихия огня мне не подчиняется, Гвен. Девочки, выжмите вашу одежду, и будет не так холодно!
Две пары глаз уставились на меня с испугом. Даже глаза округлились у бедняжек...
Я грозно посмотрел на них и прорычал, копируя интонации мечников:
-Раздевайтесь и выжимайте одежду! Живо!
Девчонки не смели ослушаться и торопливо поснимали свои платья и курточки, в которые их нарядил еще покойный Дейв. Как мне его не хватает!
Оставшись в одних набедренных повязках они покрылись мурашками. Тугие, маленькие грудки торчали в разные стороны. Выжимать одежду дрожащими стылыми руками у девушек плохо получалось.
-Бонг Чо помоги им.
Я отвернулся от них. Через приоткрытый полог палатки задувал ветер, но если задернуть будет совсем темно.
Не помешал бы фонарик здесь!
Мне вдруг послышался детский смех. Этот звук резал слух. Ребенок, под дождем, да еще и смеющийся!
Я быстро шагнул к выходу.
В нескольких шагах от меня по грязной земле и лужам задорно шлепал голый мальчуган лет пяти. Стоял посреди лужи под стареньким дырявым зонтиком и топал, да так что брызги долетали до моих ног.
Странное дело! В руке малыша фонарик и не гаснет на ветру.
Он посмотрел на меня с любопытством. Я махнул рукой.