-Иди сюда! Если голоден, дам еды! Иди под крышу!
Мальчик потопал по лужам и грязи ко мне. Я присел на корточки, не вылезая из палатки, чтобы не пугать его. Мой рост для наирийцев кажется чрезмерным, а для ребенка тем более.
Мальчик приблизился и протянул мне фонарик. Улыбнулся, показав дырку вместо двух верхних зубов спереди.
-Государь, с кем вы говорите?
Я обернулся к лейтенанту.
-Вот, смотри, чей-то мальчик подарил фонарь, но входить не хочет.
-Здесь никого нет, государь!
Мальчуган исчез так внезапно и бесшумно, словно был призраком! Но фонарик был в моей руке и от него сквозь тонкие бумажные стены шло легкое приятное тепло.
Я задернул полог и вернулся в палатку. Сел на холодное, но сухое кожаное седло.
Мягкий свет фонарика мгновенно превратил наше мокрое, холодное убежище в уютную нору.
Девчонки уже натянули влажные платья и дрожали обнявшись.
-Странный мальчик... - пробормотал я себе под нос.
-Это не мальчик, господин. - Постукивая зубами, заявила одна из девушек.
-К вам приходил Амэ-фури-кодзо - дух дождя. Он всегда предстает в виде ребенка, накрытого старым зонтом и несущего в руках бумажный фонарь. Он обожает плескаться в лужах.
-Вы испугались его?
- Амэ-фури-кодзо добрый дух. Он не обижает людей, господин...
- Как долго может идти ливень в этих краях?
-Если появился Амэ-фури-кодзо, дождь надолго. На пять или десять дней, господин.
Мне показалось, что я ослышался.
-Десять дней?!
-Осень начинается с долгого дождя, господин...
Перспектива сидеть десять дней в палатке под дождем без горячей пищи и, не имея возможности развести костер! От этого можно и рассудка лишиться. Меня называли "водяным драконом", но пора назвать "дождевым"!
-Господин, позвольте я сделаю напиток для согревания?
-Напиток? На чем, Бонг Чо?
-На свече, господин.
И он действительно смог это сделать. В бронзовом сосуде для чая на пламени свечи из фонарика он вскипятил воду, затем сдобрил кипяток абрикосовым вином и пряностями.
Подарок Амэ-фури-кодзо дал нам не только свет, но и тепло. Больших луж тебе малыш!
Я отхлебнул два глотка и передал, горячую, приятную для ладоней посуду Макгайлу. Солнечный вкус абрикоса прокатился по языку и упал горячим комом в желудок. Очень приятная штука!
-Государь, я не смею...
-Пей, Гвен, пей до дна!
-Позвольте, государь, я уступлю напиток девушкам. Они совсем продрогли.
-Как пожелаешь, друг мой.
Девушки отказывались пить горячий хмельной напиток, но я прикрикнул, и они по очереди допили все до капли.
-Я сделаю еще, господин. - Тут же вклинился услужливый Бонг Чо.
-Хватит ли свечи?
-Эта свеча не простая, господин. Пока идет дождь, она будет гореть.
-Кто это у нас самая знающая?
-Я Рури, господин.
Я протянул руку и взял девушку за щуплую холодную руку.
-Рури, у тебя ледяные пальцы! Иди ко мне.
В сумраке глаза Рури не казались узкими наирийскими. Худенькая, курносая девушка. Носик покраснел.
Я усадил ее к себе на колено и обнял холодные плечи.
-Господин, вам не удобно...
-Обними меня, глупая. Гвен, Кику твоя. Согрей ее.
Бонг Чо повернувшись к нам спиной мастерил еще порцию напитка.
Девушка робко обняла меня за шею.
-Откуда ты, Рури? Кто твои родители?
История Рури, что она мне рассказала тихим голосом была проста и незатейлива.
Бедная крестьянская семья продала пятнадцатилетнюю дочь заезжему торговцу живым товаром, спасая других детей от голодной смерти. Услышав о запрете, торговли рабами, хозяин быстренько сбыл Рури с рук в ближайшем городе. Рури работала у мастера, что шил сандалии. Убиралась по дому и сидела с маленькими детьми. Хозяин начал приставать к молодой рабыне, но хозяйка, заметив такое, сама отвела Рури и продала в "веселый дом". Хозяйка "веселого дома", жиреющая госпожа Хироко выгодно продала девственность своей рабыни заезжему торговцу. И тут в город вошел отряд императрицы Эми. Рури быстро продали, опасаясь наказания за владение рабыней. А я ее купил.
-Так у тебя был только один мужчина?
-Да, господин. Но я чистая. Я моюсь и стираю повязку каждый день...
Хотите меня?
Она завозилась у меня на коленях, задирая подол платья...
Она была послушной и без всякого стеснения.
Худенькая, легкая, она подчинялась моему малейшему движению. Я любил ее сидя на седле. Обхватив мою шею, Рури двигалась плавно и неторопливо, так как я пожелал. Шумел дождь, журчала под сапогами вода. Метались тени по полотнищам палатки. Я видел то запрокинутое лицо, то приоткрытый ротик, но крепко зажмуренные глаза. Горячий, твердый живот девушки то прижимался ко мне, то исчезал. Она словно скакала на коне. Она умеет двигаться. С конем у нее все получиться... Надо ее учить верховой езде!