Но мы все шли и шли. Время от времени я, конечно, поднимал голову, чтобы углядеть впереди хоть какое-нибудь строение, но видел только постепенно приближающиеся скалы. Дело уже близилось к обеду, и в животе у меня происходила настоящая вакханалия. Мне было стыдно за звуки, доносящиеся оттуда, но я ничего не мог с этим поделать. Ноги горели. И уже не только ступни: горели и уставшие мышцы, да и спина норовила согнуться колесом. Ужасно хотелось пить, а еще больше – сойти с дороги и лечь в густую траву.
- Мы не можем идти по траве? – спросил я, вдруг подумав, что это должно быть куда приятнее, чем попирать избитыми ступнями тропинку, усыпанную мелкими камушками.
- Змеи, - коротко ответила Лан, даже не повернувшись ко мне. Я тут же передумал ложиться на отдых в густые зеленые подушки. Ладно уж, потерплю. Тем более, что ступни у меня уже онемели от бесконечных уколов.
- Мы пришли, - спустя еще полчаса сказала Лан, вырвав меня из бесконечного созерцания дороги. Я поднял голову и увидел… Скалы. Просто скалы. Мы подошли к ним вплотную, но никакого строения впереди не наблюдалось. Напротив, наш путь пересекала неровная линия глубокого ущелья. Я пошел вперед, чтобы убедиться, что внизу не скрывается никакое здание с ведущими к нему опасными каменными лестницами. Лан сначала отпустила меня, но когда я подошел к самому краю, все-таки ухватила сзади за хламиду, не давая кувыркнуться вперед. И не зря. Стоило мне только глянуть вниз, в бездонный провал, ведущий наверняка в ад – место для самых грешных душ, которым отказали в перерождении – как голова у меня закружилась, в глазах потемнело, и я едва не потерял равновесие. Но Лан, потянувшая меня назад, не дала мне упасть. Я торопливо сел на землю в паре локтей от края, пытаясь прийти в себя. Сердце бешено стучало.
- Небесный замок, - сказала Лан, кивнув вперед. Я проследил за ее взглядом. На другой стороне ущелья, в белой дымке то ли облака, то ли пара от горячих источников виднелись каменные зубья. Они были расположены так, что напоминали огромное гнездо ласточек, прилепившееся к почти отвесной скале, уходящей в небо. И в этом гнезде сквозь белесое облако можно было разглядеть какое-то шевеление. Я подумал было, что там тоже бродят чудом попавшие на ту сторону ущелья асдарцы в белых хламидах, но сразу же отмел это предположение: существа явно не были людьми, да и, учитывая расстояние, размеры их представлялись огромными – никак не меньше двух-трех саженей.
- Это что? Неужели это… - я задохнулся от невероятного предположения. Лан кивнула, со спокойной улыбкой разглядывая «замок».
- Не может быть… - прошептал я, вглядываясь в прикрытую облачной завесой даль и пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь. В какой-то момент налетевший сверху порыв ветра чуть примял облако, и я разглядел полупрозрачные силуэты. Два дивных создания прижимались друг к другу в поисках тепла. Они были слишком далеко от нас, но я все же видел, как одно из них зевнуло, обнажив острые клыки, а потом сонно ткнулось носом в каменный край «гнезда».
- Они этой весной вылупились, - сказала Лан, садясь со мной рядом. – Девочка и мальчик. Красивые, правда?
Я молча кивнул, с трудом осознавая происходящее. Надо же. Я впервые в жизни вижу гнездо дракона. А я ведь все это время жил недалеко от него, и ни разу даже не глянул на небо. А там наверняка летали родители этих, с позволения сказать, крох. Может быть, те двое драконов, которых я видел по пути в Асдар, и были их родителями. Для Лан, похоже, это обычное дело: она даже различает малышей. Черт возьми, до чего же странные эти асдарцы! Жить бок о бок с драконами и даже не вспоминать об этом. Расскажу Шаарду – не поверит!
Вспомнив о Шаарде, я ощутил, как меня стремительно скручивает тоска. Пока я пытался ее отогнать, Лан спокойно придвинулась к краю и свесила ноги с обрыва. Вниз полетели камушки. Они так долго гремели, ударяясь о скалу, что у меня внутри все захолодело: мне представилось, что сейчас под нами что-нибудь хрупнет, и мы ухнем вниз вслед за этими камушками.
Откинувшись на руки и улыбнувшись небесам, Лан закрыла глаза, и спустя минуту из ее груди поднялся большой полупрозрачный молитвенный шар. Он был светлым с едва заметными серебряными прожилками и редкими белыми точками. Не обращая никакого внимания на косые порывы ветра, он стал быстро подниматься и вскоре скрылся в облаках. Я покраснел. У нас в Крагии не принято делать это в присутствии другого человека: мало ли, какие воспоминания и чувства поднимаются к небесам? Конечно, глядя на шар со стороны, нельзя с точностью сказать что-либо о человеке, но все-таки получить представление в целом можно. Я вспомнил свое последнее послание богам: оно было чем-то похоже на послание Лан. Такое же белое и невесомое, как драконы.