Именно туда Рико и направлялся.
Вообще-то после войны и Исхода в поясе астероидов скопилось много всякого хлама. Где-то больше, где-то меньше. Около Сциллы и Харибды, которые когда-то были единым целым, приключилась крупная потасовка, так что уж чего, а хлама здесь хватало. Предки Рико прибыли на Сциллу вместе с первой волной Исхода, лет двести спустя после завершения боевых действий. За это время все, что вращалось вокруг астероида радиусом в пару сотен километров, осело на нем несколькими слоями железа, металлокерамики и пластика. Просеивая скопившийся мусор, поселенцы выискивали что-нибудь полезное, после чего обменивали найденное на нужные для колонии предметы. В ход шло все – трубы, платы, севшие батареи, бронеплиты, кабеля… А самое ценное находило своего покупателя потом, когда прилетали миротворцы.
Но кое-чего не знали ни поселенцы, ни миротворцы, вообще ни один человек в мире, кроме Рико. Свалка не была такой мертвой, каковой казалась на первый взгляд.
Он узнал об этом три года назад. Пробираясь через завалы расколотых и изуродованных плазменными шрамами плит обшивки древнего корабельного дока, Рико внезапно вывалился на почти свободную от мусора круглую площадку диаметром с жилой купол. При ближайшем рассмотрении она оказалась параболическим отражателем, использовавшимся для связи на первых порах колонизации, еще до ввода в эксплуатацию мультилинии. Неестественно белая поверхность слепила в свете гирлянды люмината, протянутой над полем мелких астероидов между Сциллой и Харибдой. Якорь, на котором держалась гирлянда, вбили в поверхность Сциллы неподалеку, и болтающийся над иззубренным горизонтом старый шар люмината казался изъеденным червями маленьким солнцем. Рико прикрыл глаза рукой, разглядывая дальнюю от себя сторону параболика. Там на боку лежал практически целый сегмент дока. Из трещины в брюхе вывалилась россыпь фибропластовых контейнеров, покрытых незнакомыми цветовыми маркировками. По крайней мере, татушка не распознала большинство из них.
Похоже, сканботы, сотнями бродившие по поверхности Сциллы и ведущие съемку верхних слоев залежей, досюда никогда не добирались. Иначе содержимое дока давно бы растащили.
Рико сполз на поверхность отражателя и в несколько прыжков достиг контейнеров. Некоторые из них оплавились, и упаковка потеряла герметичность. Внутри таких коробок в застывшем и помутневшем консерванте плавали жгуты оптоволокна, коннекторы, кристаллы памяти, платы, конденсаторы и даже целые логические блоки бортовых нейро-магов. Назначения некоторых штук Рико не знал, но в том, что по меркам Сциллы он нашел настоящее сокровище, сомневаться не приходилось. Даже корабли миротворцев, которых на Луне обслуживали сохранившиеся после Исхода порты, пользовались самопальными запчастями. Но поделки нанофабрик далеко не всегда могли заменить оригинальные детали и приборы, созданные до Исхода.
Рико бродил между россыпей контейнеров, записывая цветовые коды, когда услышал голос.
– Слышь, пацан, ты не был бы столь любезен подать вон ту оранжевую хреновину?
Он застыл как вкопанный.
– Ты что, глухой? Или вас, маленьких долбо…бов, уже не учат вежливости?
Рико огляделся, но ослепительно белая чаша отражателя была пуста. Впрочем, он и так в этом не сомневался. Красная точка, мерцавшая перед глазами, говорила о том, что локалка колонии отключена.
Неужели глюки?!
– Твою мать, ну на УКВ-то посмотри!
УКВ на астероидах не пользовались почти никогда – из-за огромного количества помех. Однако сейчас в узеньком окошке диапазона билась едва заметная тонкая зеленая ниточка.
Сердце заколотилось в сумасшедшем ритме. На Сцилле проживало человек пятьдесят, и всех их Рико знал по голосам.
– Кто здесь? – выдавил из себя Рико.
– А ты возьми пластификатор и иди вправо, к пилону, – незнакомец смягчил тон. – И узнаешь.
На краю отражателя, покрытый вспученными волдырями полимерного слоя, действительно торчал покосившийся причальный пилон. От пустых гнезд датчиков, печально свесивших языки оборванных проводов, и многочисленных зияющих дыр несло тоской и безысходностью.
Рико подобрал валявшийся под ногами оранжевый контейнер с ручками и мелкими шажками двинул в сторону пилона.
– Да что ты ссышь, я ж тя не сожру! – тут же раздался не довольный рык. – От низкой гравитации у вас, обезьян, совсем мозги размягчились! Если я б двигаться мог, на хрен бы мне сдался тормоз вроде тебя?