— Наверное. Но про них все знают. Ради них устраивают парады, у них берут интервью. Им не приходится делать вид, что все как всегда — потому что не все как всегда! Все не так!
К своему изумлению, Тайлер увидел, что глаза Люсинды полны слез. Помедлив один миг, он взял ее за руку.
— Да, не так, — сказал он ей. — Но это наша тайна. Как у шпионов. Они же не могут прибыть со своего секретного задания и рассказывать направо и налево: «Самое интересное случилось, когда я был в подземном бункере Профессора Зло…», потому что это тайна. Так и ферма. Мы просто должны молчать обо всем. — Он сжал ее руку, а потом отпустил. — Она наша, Люс. Обыкновенная ферма теперь наша. Мы часть ее, мы это заслужили, и никто у нас этого не отнимет. И мы еще вернемся. Но только если никто про нее не узнает.
Она тяжело вздохнула.
— Но я с ума сойду, если не с кем будет об этом поговорить.
— Мы ведь попросили Каррилло о том же. Но они могут поговорить друг с другом, а у тебя есть я. Ты можешь поговорить со мной. Это наша тайна, твоя и моя.
Люсинда откинулась на спинку сиденья и утерла глаза подолом рубашки.
— Но что я скажу друзьям, когда они станут расспрашивать про каникулы? И что мы скажем маме?
Тайлер уперся коленями в спинку сиденья напротив и вытащил из рюкзака блокнот. Почти все страницы были исписаны его быстрым неровным почерком.
— Мы придумаем историю. Прямо сейчас — у нас еще есть пара часов. Мы ее запишем, и это поможет нам всегда быть… как там это слово?
— Последовательными. — Его старшая сестра смотрела на него с восхищением. — Да, Тайлер, ты действительно все продумал.
— Так и надо, Люс, — сказал он, выискивая чистую страничку. — Это важнейший в мире секрет. — Он взглянул на нее. — Ну так что, как мы катались на стогах сена?
Мама опоздала всего на пару минут. На ней были солнечные очки, она сильно загорела и выглядела просто шикарно, не мог не признать Тайлер. А еще она пришла в юбке, что было совсем непривычно.
— А вот и вы! — завопила она и бросилась к детям. Они обнялись, и Тайлер заметил, что мама как будто стала ниже, хотя, наверное, просто он сам вырос за лето. — Я так соскучилась! Вы хорошо отдохнули? Почему не писали?
— Мы писали, — сказала Люсинда. — По крайней мере, я. Писем пять или шесть — ты что, не получала?
— Я путешествовала, ты забыл? — Она обняла Тайлера. — Какой ты стал! Совсем взрослый!
— Ты чудесно выглядишь, мам, — сказала Люсинда, получив свою порцию объятий. — Так загорела.
— Пойдемте, и вы мне обо всем расскажете. Надо поторопиться, а то я оставила машину на проезде.
Мама остановилась возле незнакомой сверкающей машины. Она подняла ключи повыше, нажала на кнопку, и багажник открылся.
— Ух ты, — сказал Тайлер. — Новая?
Мама захихикала, как девчонка, и махнула рукой.
— Нет, она не наша. Я просто взяла ее у Роджера, потому что моя в ремонте.
— У Роджера? — нахмурилась Люсинда, забираясь в машину. — Кто такой Роджер?
— Я познакомилась с ним на отдыхе. Он появился там только в последнюю неделю — повезло же мне, что я не успела уехать! — Она снова засмеялась. — Он очень милый. Он вам понравится!
Люсинда посмотрела на Тайлера. Он посмотрел на нее и закатил глаза, они с сестрой поняли друг друга без слов. Когда мама встречала очередного мужчину, она впадала в такое состояние эйфории, проходящее обычно под девизом «Теперь-то точно все будет по-другому!». Что ж, лучше так, чем ее постоянные депрессии и слезы без причины.
— Ну, рассказывайте скорей, как вы отдохнули! — сказала мама, выбираясь из пробок так, что Тайлер стал мечтать о джойстике. — Вам было весело? Вы чему-то научились? Чем вы были заняты?
Тайлер посмотрел на Люсинду и улыбнулся. Она улыбнулась в ответ.
— Да обычными фермерскими делами, — сказал он — Каждый день одно и то же. Ухаживали за животными. Рано вставали и рано ложились. Ах да, еще катались со стогов сена, да, Люс?
— Да, — кивнула Люсинда. — Много-много раз.