— Бог мой, и дальше все в том же духе, — проворчал Тайлер. — У старика Октавио был приступ невнятного бреда в острой форме.
— Хочешь, теперь я почитаю?
— Нет.
«Если он действительно принимает форму спирали Фибоначчи, то у спирали будет не только точка пересечения с физическим пространством, в этом пересечении будут находиться также зоны наибольшего сосредоточения того, что сейчас считается единственной средой с неизменной плотностью, — четвертого измерения, выраженного как скоординированный монополь в центре пятипространственной крутящейся воронки. Иными словами, в самой сердцевине складки будет такое место, где практически бесконечно множественное выражение этой среды сосредоточено в очень малой части нашей четырехпространственной матрицы. Разве не будет презабавным обнаружить такое?
Как бы там ни было, мои отец и мать весьма расстроены этой моей "пустой болтовней", как выражается отец, и запрещают мне проведение подобных изысканий, покуда мне не присвоят докторскую степень и я не смогу приступить к погоне за знаниями без опаски прослыть "чокнутым"…»
— Черт, этот тип точно больной на всю голову, — сказал Тайлер со смехом.
— Но что это все означает? — спросила Люсинда. — Что за четвертое измерение?
— Откуда мне знать? На уроках естествознания нас учили только, как сделать ракету из пластиковой бутылки. — Тайлер перелистал страницы изъеденной записной книжки. — Это, наверное, и все, что здесь можно прочитать — несколько слов и предложений да еще какие-то математические каракули. Главное в другом. Он тут пишет, что были и более ранние записи, а если старик Октавио из тех, кто хранит свои дневники, может, где-нибудь преспокойненько лежит целая стопка таких книжечек и мыши до них не добрались. — Тайлер отдал ей книжку. — Спрячь ее снова. Если есть другие, я их непременно найду. Он эту ферму построил, он нам и расскажет, что и почему. А больше некому.
Что-то ударилось об оконное стекло.
Тайлер и Люсинда подпрыгнули. Люсинда в испуге сунула дневник под подушку.
Тайлер подошел к окну и отдернул штору.
— Я так и знал, — сказал он. — Так и знал! Посмотри сюда, Люс.
Люсинда встала и посмотрела в окно. Почти весь обзор заслоняла вишня, цветение уже закончилось, и от жаркого солнца листья понемногу выгорали.
— Что ты видишь? — спросил он.
— То же, что и обычно.
— Ладно. Стой здесь и понаблюдай минутку.
Тайлер с грохотом вылетел из комнаты и сбежал по лестнице.
Люсинда покачала головой. Что на этот раз — новые призраки? Теперь на деревьях? Послеполуденные древесные призраки?
Спустя несколько мгновений Тайлер появился на островке сухой травы под окном. Он постоял там немного и пошел по направлению к библиотеке и заброшенному крылу дома, даже не оборачиваясь. Люсинда подалась вперед, чтобы постучать по стеклу и привлечь его внимание, и вдруг на высокую ветку прямо над головой Тайлера прыгнула какая-то черная тень. На миг она припала к коре, жирная и неподвижная, как жаба, а потом с легкостью перепрыгнула на соседнее дерево.
Она следила за ним.
Тайлер резко развернулся и пошел обратно к столовой и кухне. Черная белка последовала за ним, изменив маршрут почти сразу же. Люсинда страшно перепугалась, хотя и понимала всю нелепость своих страхов. Что могла сделать белка, даже крупная, мальчишке таких габаритов, как Тайлер? И все же она не могла удержаться, чтобы не открыть окно и не предупредить его.
— Тайлер!
Он не обернулся, зато обернулась белка, пригвоздив ее пристальным омерзительно-желтым взглядом. Какой-то миг Люсинда была уверена, что эта тварь действительно смотрит на нее — как будто намечая ее в будущие объекты наблюдения. Она с трудом сглотнула и шумно захлопнула окно. Ее брат и его прыгучая преследовательница скрылись из виду.
Вскоре Тайлер вернулся в комнату.
— Ты видела?
— Опять эта жуткая белка… Она за тобой следила!
— То-то и оно. Следит, и уже не первый день. Куда бы я ни пошел, если только я не с рабочими фермы. Но даже тогда мне кажется, что я ее вижу — она прячется на деревьях и наблюдает. И еще она отпугивает Зазу, я ее теперь почти не вижу.