Танис не ответил. Замолчал и маг. Оба сидели неподвижно: один по-прежнему смотрел на юг, другой – вверх, в мерцающую звездную бездну.
Тассельхоф опустился в мягкую траву под соснами.
– Значит, надежды нет? – прошептал он горестно. Он был не рад, что решил проследить за полуэльфом. – Не верю! – сказал он и снова посмотрел на Таниса, поднявшего глаза к звездам. Кендер понял, что для Таниса надежды не было, и от этой мысли его затрясло.
Со дня гибели старого мага Тас испытал никем не замеченную душевную перемену. Кендер впервые заподозрил, что за приключениями стояло нечто серьезное, нечто такое, за что люди готовы были пожертвовать жизнью. Он задумался о том, какое лично он имел ко всему этому отношение, и решил, что сам уже ответил себе в давнем разговоре с Фисбеном, – малые дела, для которых он был создан, некоторым образом влияли на то большое и важное, что определяло ход вещей.
Но до сих пор ему и в голову не приходило, что, возможно, все зря, что сделать ничего не удастся, что, сколько бы они ни страдали, теряя друзей, подобных Фисбену, драконы победят все равно.
– И все-таки, – тихо сказал он себе самому, – надо надеяться и пробовать что-то делать. Это важно – надеяться и пытаться. Может, это даже самое важное…
Что-то тихо слетело с небес, мазнув кендера по носу. Тас подставил ладонь.
Это было маленькое беленькое куриное перышко…
«Песнь о Хуме» – последняя
(и многие полагают – величайшая) работа эльфийского барда
Квивалена Сота.
Увы, только обрывки ее пережили Катаклизм.
Говорят, однако, будто тем, кто внимательно ее изучает, приоткрывается грядущее этого мира.
ПЕСНЬ О ХУМЕ
Из деревень под нахлобученными тростниковыми крышами,Где одна подле другой быльем зарастают могилы,Где в детствеИграл он в жестокие игры мечей,Подобные незаметному торфяному пожару, готовому неожиданно вспыхнуть.Осененный крыльями Зимородка,Вышел Хума путем Розы,В ясном сиянии Розы.Противостоя. Драконам,Удалился он к самому краю мира,В Чащу, куда привел его Паладайн,И там, познав муки духа и тела,Он стал собою самим.
Тогда и предстал ему Белый Олень,Посланец Первоначал Творенья,И Время застыло в полете, когда у края лесовИзголодавшийся Хума приложил стрелу к тетиве,Благодаря Богов за щедрую милость…Но загляделся на корону рогов,Дивно изогнутых, подобно символу сердца,И опустил лук,И время возобновило свой бег.И Хума пошел за Оленем, несшим в рогахЮный сеет утра и росчерк орлиного когтя,А перед ними возносилась Гора,Окутанная ночными тенями,И три луны замерли в небе.
Светало, когда Белый ОленьПокинул Хуму в роще у подножья Горы,И тот не искал его более, ибо увиделКонец тяжкой дороги и обещание зеленой весныВ глазах Женщины, вышедшей навстречу ему.Святы были дни, что он с нею провел,Свят был воздух, внимавший словами забытым песням любви,И, заслушавшись, луны склонились над Великой Горой.И она бежала его, уклончивая, как пламя,Прекрасная, безымянная и оттого прекраснее вдвое.И узнали они, что земля, полет облаковИ самая Чаща -Просты и бесхитростны перед чащобами сердца.И вот наконец она поведала ему свою тайну… Не женщиной была она, не из племени смертных, -Породил ее род могучих Драконов.Потемнело небо над Хумой, качнулись луны,Краткая жизнь травы казалась насмешкой над человеческим родом,Меркнул свет над ощетинившейся Горой.Но Женщина воззвала к Паладайну,Воззвала к его мудрости, испрашивая ответа,Желая отрешиться от ВечностиИ серебряными руками взрастить рощу надежды.Молился с нею и Хума. И вот вернулся Олень,И на восток,Пустынными полями, обращенными в золу,Сквозь кровь и пожарища – ибо здесь промчались драконы -Зашагал Хума, влекомый мечтой о Серебряной Драконице,Ведомый Оленем, скачущим впереди.
И наконец в ХрамеУ самых пределов востока,Там, где обрывался восток,Ему предстал Паладайн в сиянии славы, в звездном венце.И дал Хуме выбор – тягчайший из всех возможных,Ибо знал Паладайн, что сердце рождает мечты,Способные бросить нас за ускользающим светом,В погоню за невозможным.Вернувшись с невестой к людям,Под родные тростниковые крыши,Хума отказывался от тайны Копья.И оставлял мир во власти драконов.Взяв же Копье,Избавит он мир от насилья и смерти -И потеряет любовь.
Тяжкий выбор! И вспомнилось Хуме,Как его баюкала Чаща, навевая мысли о вечном,Как солнце ограждало его от беды.А теперь черная луна кружила в небе над Кринном,Высасывая жизнь из рощ, из Горы,Из покинутых деревень.Выбор его был подобен жаркой боли в ладони,Что мерещится человеку, лишенному руки.И она пришла к нему в ореоле сияющих слез,И он увидел во сне, как рушится и воскресает мир,Отраженный в гранях Копья.В ее прощании были гибель и возрождение,И напряжение сердца разорвало круг горизонта.
Хума принял Копье, и продолжилась история мира.Бледный жар метнула его занесенная длань.Три луны и солнце вместе выплыли в небо,Ожидая чудес.Хума устремился на запад, к Башне Верховного Жреца,И Серебряная Драконица мчала его на крыльях.Плыла под ними обугленная земля,Где лишь мертвые шептали имя драконов,А люди в Башне, окруженные крылатым врагом,Криками умирающих и ревом хищного ветра,Ждали последнего мига тишины,Когда изменяют потрясенные чувстваИ разум погружается в черноту.
Но далекий рог ХумыОтразился эхом от бастионов.И соламнийцы подняли взглядыК пределам восточного неба, и даже драконыВзвились повыше, предчувствуяКакую-то ужасную перемену.И в шуме их крыл, из сердца пустоты, в плаще мракаМатерь Ночи слетела на землю, в солнечный свет,И небо рассыпалось тьмою и серебром.Лежал на земле Хума. И рядом с ним – женщина.Изорвалось ее серебро, и трепет весныУшел из зелени глаз. Но имя своеУспела она прошептать, когда Владычица ТьмыЗависла в небе над Хумой.Видели люди, смотревшие с бастионов,Как тени играли на крыльях Матери Ночи,Лишенных цвета:Камышовая крыша, уголок лесной чащиИ серебро, облитое кровью.И тьма, непроглядная до того,Что глазу чудилось сияние.Ни воздуха не было в ней, ни тени, ни света.И Хума ударил Копьем,В последний раз ударил КопьемПрямо в чудовищную пустоту.И соскользнул в сладостное забвение смерти,В сияние вечного света.Так Копьем, помноженным на узы братстваГотовых идти вперед до последнего вздоха,Изгнал он драконов обратно в ничто, в никуда.Тишина разлилась над страной, поющая тишина.Земля дышала свободой, земля сияющих красок,Овеянная светлыми ветрами.А Рыцари упокоили Хуму, и с ним Копье,В той самой рощице на ладонях Горы.Когда же туда пришли поклониться паломники, то узрели,Что Копье, и броня, и сам Победитель ДраконовСокрылись от людских глаз.Но в полнолуние,Когда двойной сеет алой и серебряной лун обливает хребты,В небе вновь бродят Женщина и Мужчина,Мерцающие серебром и сталью, сталью и серебром -Над тростниковыми крышами,Над кормилицами-деревнями.
This file was created
with BookDesigner program
bookdesigner@the-ebook.org
11.11.2004